Нелетучий Мыш подземелий. Руками не трогать.
3.
Оптимистичный прогноз Карамона, оказался верным: это был действительно прекрасный день. Температура поднялась до нужного уровня. Во время ходьбы было достаточно тепло, лишь слегка прохладно, ровно настолько чтоб это было приятным. Солнце в небе не было закрыто облаками и ярко сияло для спутников.
читать дальше Мертвые тела несостоявшихся убийц все еще лежали на опушке. Ирвин был занят обыском тел, чтобы восполнить пропущенные события прошлой ночи, «поиском ключа к тому, кем были эти люди» как он выразился. В кармане одного из воров он нашел оберег из золота, свитый наподобие веревки. Кендер обнаружил скрытую выгоду этого открытия, Ирвин нашел собрание миниатюрных музыкальных инструментов, сделанных из серебра, кости и черного дерева.
Ирвин бросил медальон на одеяло к другим «сокровищам», перешел к следующему телу и увидел на руке мертвого бандита три золотых кольца, все из золота с блестящими бриллиантами, искрящимися в утреннем свете. На какое-то время внимание Ирвина привлек таинственный скрученный моток, выпавший из кармана вора. Кендер поднял закрученный петлей металл, который качался взад-вперед без определенной цели и смысла. Раскачивая провод, он слышал как тихий звук колеблется от стеклянного звона до грохота металла. Он поднес его к свету и увидел бусину в центре катушки. Ирвин разглядывал его в течение долгих минут, очарованный этим таинственным предметом, пока ему не стало скучно и он не добавил его к своей коллекции.
Кендер переходил от тела к телу, собирая золото, алмазы и другие драгоценные вещицы, он держал их в руке, чувствуя их вес и форму, но тут же отбросил, позабыв о них, так как увидел внизу старое перо для письма с серебряным наконечником, кусок фиолетового стекла и вырезанного из дерева орла, размером не больше, чем в полпальца. Ценности и их стоимость, установленные другими расами ничего не значили для кендеров. Любопытство заставляет их желать все, что чарует глаз, независимо от того, что у них в руках.
- Ну хорошо, ты что-нибудь нашел? – спросил Карамон.
- Именно, - гордо сказал Ирвин, указывая на одеяло. – Ты не собираешься посмотреть? – спросил он, отмечая колебания Карамона.
- Я думаю да, - ответил великан, тяжело становясь на колени. – Но меня продирает дрожь, когда я касаюсь имущества мертвых.
- Почему? Ты же взял их оружие.
- Это другое.
- Как? Я не понимаю.
- Хватит! Хорошо?
- Ты слишком брезглив, брат, - сказал Рейстлин своим мягким голосом, подходя ближе. - Отойди. Ты закрываешь свет. У меня нет никакого суеверного ужаса, в отношении личного имущества мертвецов.
Маг наклонился. Его тонкие стройные руки пробежали по вещам, рассыпанным перед ним. Некоторые из них он поднимал и рассматривал изучающим взглядом. Ирвин нетерпеливо наблюдал.
- Это самые большие алмазы, которые я когда – либо видел. Ты когда-нибудь видел крупнее, Рейстлин?
- Стекляшка, - заметил волшебник, презрительно отбрасывая кольцо. Ирвин, казался немного удрученным, но потом приободрился вновь.
- Эта золотая цепь довольно тяжелая, не так ли, Рейстлин?
- Должно быть. Это уже лучше. Что это? – Волшебник зажал серебряную вещицу между большим и указательным пальцами. Протянув ладонь, он показал ее брату. Карамон, посмотрев, скривил лицо.
- Тьфу! Кто носил бы такое?
- Я! – ответил Ирвин, уставившись с тоской на безделушку.
Вещица была похожа на череп кота, с крошечными рубинами в гнездах глаз.
- Кто из них носил его? – спросил Рейстлин.
Ирвин подумал. – Никто. Я нашел это в траве, вон там. Он указал на место возле аккуратно сложенных одеял Рейстлина.
- Предводитель, - проворчал Карамон.
- Да, - согласился Рейстлин, уставившись на вещицу.
Дрожь пробежала по его телу, его рука дрожала.
- Это зло, Карамон. Вещь тьмы. И она стара. Она была сделана до Катаклизма.
- Избавься от нее! – сказал воин кратко.
- Нет, я…, - Рейстлин колебался, затем повернулся к Ирвину. – Ты действительно хотел бы носить это?
- О, да! – выдохнул кендер. – Ничего себе! Вещь тьмы!
- Рейст, - начал Карамон, но брат стрельнул в его сторону быстрым, предупреждающим взглядом, и великан успокоился.
Одевая череп на серебряную цепочку, которая тоже была среди награбленного, волшебник надел ее на шею кендеру. Рейстлин пробормотал тихие слова и коснулся металлической цепи своими пальцами.
Ирвин, лицо которого лучилось удовольствием, в страхе уставился на свое новое ожерелье.
Рейстлин поднялся и потянулся своим худым телом, потом закашлялся в холодном утреннем воздухе. Развернувшись, он вернулся к огню, сопровождаемый Карамоном.
- Что будем делать с этими предметами?
- Оставим. Там нет ничего ценного.
Обернувшись назад, Карамон увидел Ирвина, запихивающего многочисленные сокровища в свои сумки и мешочки.
- Ты сделал кендера мишенью, Рейстлин, - сказал великан. Маг опустился на колени возле огня, его тонкое тело требовало тепла.
- Не мишенью, братишка, - поправил прохладно он. – Приманкой.
- В любом случае, он в опасности. Кто бы ни носил это, он будет его искать. И он поймет, что кендер был свидетелем преступления. Что за слова ты сказал над ожерельем? Какое - то защитное заклинание?
Рейстлин фыркнул. – Не будь глупым, Карамон. Это была просто мистификация, которая не позволит кендеру избавиться от ожерелья. Что же касается опасности, то для него она гораздо меньше, чем если бы эту вещицу носил ты или я. Никто не отнесется к кендеру серьезно. Они решат, что он ее и одел только для красоты. Мы будем наблюдать за теми, кто проявит необычный интерес к ней.
- Я не люблю такого, - возразил Карамон с необычайным упорством.
- А я не люблю, когда меня хотят убить во сне! – прервал его близнец. Он поднялся на ноги, опираясь на волшебный посох. – Пошли. В это время мы должны были уже выйти. Я хочу добраться туда засветло.
- Туда? Куда? В Мереклар? – Карамон разбросал угли костра обутой ногой и залил их водой.
- Нет. В гостиницу «Черный Кот».
Карамона ни когда не переставал поражать его брат. С тех самых пор как, страшное испытание, обязательное для каждого мага, взыскивающего вершин колдовства, - испытание, провал которого грозил смертью, подорвало здоровье Рейстлина. Его тело истончилось – только кожа да кости. Он постоянно кашлял. Иногда Карамон задавался жутким вопросом, что если его брат не сможет обрести второе дыхание. Мучимый дурными кошмарами, Рейстлин метался и ворочался, часто громко кричал во сне. Иногда утром, он был едва способен сползти с кровати.
Однако, этим утром молодой маг выглядел необычайно хорошо. Он шел бодрым шагом, опираясь на свой посох. Он съел неплохой для него завтрак, состоящий из хлеба и плодов. Он не пил травяной чай, успокаивающий кашель, не вдыхал пары из мешочка. Его глаза были яркими и блестели в утреннем свете.
«Это все из-за тайны», - сказал себе Карамон. – «Он доволен интригой. А я рад, что Рейст занимается ей. Что до меня, то я предпочел бы столкнуться с армией гоблинов. Я ненавижу прятаться». Воин вздохнул. Воин провел день, идя с палашом в руках и посылая внимательные, острые взгляды в сторону леса, ожидая новой засады в любой момент.
Спутник Карамона тоже наслаждался. Ирвин припустил вниз по дороге, вращая над головой любимое оружие кендеров – хупак, раздвоенная трость с петлей на верху. Хупак Ирвина был не обычен, верхушка снималась, превращая его в духовое ружье. Оно стреляло маленькими острыми стрелками, которые кендер носил в правом рукаве своего дорожного одеяния.
Ирвин, в принципе, любил оружие всех видов и чрезвычайно гордился своей коллекцией. Необычайный метательный нож с пятью лезвиями, которые раскрывались в разных направлениях, наполнял его гордостью и радостью. Он так же нес с собой другое свое изобретение – яичные скорлупки, заполненные специальными порошками и жидкостями, которые можно было бросить на расстоянии. Помимо этого, у него было много другого оружия, но, обычно, в забывчивости или по рассеянности он обменивал их на другие более захватывающие вещи.
Ирвин был вместе с близнецами недолго, но он хотел следовать за ними, поскольку они пустились в новое приключение. Он был очарован магом со странными глазами и светло-золотой кожей и был счастлив быть с тем, кто столь интересен и уникален. Однако кендер чувствовал жалость к Рейстлину. Маг был всегда мрачен. Ирвин решил взять это на себя, поэтому приставал к магу с историями о фантастических приключениях в других частях Крина, или с историями, услышанными от друзей и родственников, пробуя вывести Рейстлина из непрерывной меланхолии, которая окружала его так же плотно, как и красные одежды. Маг просто игнорировал его, а если Рейстлин был в особенно плохом настроении, пытался отшить.
Ирвин оставался один на дороге со своим хупаком. Когда такое случалось, Ирвин шел поговорить с Карамоном, которого всегда интересовали такие истории. У него было несколько своих неправдоподобных историй, которым даже кендер верил с трудом. Сегодня Ирвин отметил, что Рейстлин казался необычайно веселым. Кендер решил поддержать хорошее настроение мага и стал рассказывать одну из своих любимых шуток.
- Эй, Рейстлин, - начал он, - ты когда-нибудь слышал о Диззи Длинноязыком, кендере, который мог бросить свой хупак с таким умением и ловкостью, что хупак сам возвращался ему в руки. Так, однажды минотавр сделал ставку против кендера на то, что тот не сможет заставить свой посох облететь вокруг леса, и Диззи сказал: « Я согласен спорить с вами на золото в моем кармане против кольца в вашем носу, что я заставлю хупак вернуться ко мне из леса». Минотавр согласился и сказал, что если кендер не сможет сделать этого, то станет десертом после обеда. Диззи естественно согласился.
Ирвин сделал паузу, ожидая реакции Рейстлина. Но маг, иногда кашляя, сосредоточил прищуренный пристальный взгляд на дороге. Кендер, замявшись, продолжил.
- Диззи раз сто крутанул хупак, прежде чем выпустил его с громким протяжным звуком. - Ирвин, подражая великолепному броску Диззи. Завертел хупаком над головой, не отпуская петли, хупак издал характерное гудение. - Диззи и минотавр долгие часы ожидали услышать звук возвращающегося хупака. По прошествии дня, минотавр сказал: « Вот что, парень, как я припоминаю, ты теперь мой десерт». И Диззи сказал …
- Взгляни, Карамон, - Рейстлин поднял посох и показал. – Гостиница.
- Нет, я не думаю, что Диззи это сказал. – Ирвин почесал голову. – «Взгляни, Карамон, гостиница» - это не имеет смысла, не так ли? Наверняка Диззи сказал …
- Я не вижу вывески, - Карамон приглядывался сквозь деревья.
- Нет, нет, нет, - сердито закричал кендер. – Такого там не было вообще. И если вы хотите знать, то на вывеске есть черный кот. А теперь, если помолчите, я расскажу вам, что Диззи сказал минотавру, когда тот собрался его съесть. Он сказал …
- Обед, - мягко сказал Рейстлин. – Я полагаю, что мы должны остановиться здесь на обед и переночевать, братишка. Разве ты не согласен? Это то чего ты хотел, в конце концов.
- Несомненно, Рейст. – Карамон сказал это без энтузиазма, мрачно уставившись на гостиницу. Он вложил палаш обратно в ножны, проверив легко ли он выходит.
Ирвин. Увидев эти приготовления, широко раскрыл глаза. – Ой, Карамон! Ты думаешь будут неприятности? Великан заворчал. Рейстлин с улыбкой повернулся к Ирвину, протянул руку и устроил ожерелье так, чтоб его хорошо было видно на маленькой груди.
- Благодарю, Рейстлин, - сказал завороженный кендер. он никогда не видел мага столь внимательным. Ему понравилась моя байка, решил он про себя. – Диззи сказал минотавру…
Но Рейстлин и Карамон уже ушли.
Гостиница, огромный двухэтажный дом рядом с дорогой, стояла на краю леса. Ее стены были покрыты белой штукатуркой и деревянной резьбой, похоже старой, но не разрушенной, которая служила главным украшением вокруг окон и на подоконниках. Все стекла были чистыми и прозрачными, отражая последние оранжевые лучи заходящего солнца, пока оно еще не скрылось за лесом
В волнении он забыл о своей байке. Ирвин помчал вперед к гостинице, постоянно оглядываясь и умоляя двоих мужчин поспешить. Карамон хотел увеличить темп, но у Рейстлина внезапно возникли трудности с ходьбой. Он тяжело опирался на посох, его спина согнулась, будто он нес на своих плечах невидимый груз, его ноги скользили.
Была ли эта внезапная слабость настоящей или это симуляция? Встревожено спрашивал себя Карамон, помогая нетвердо шагающему брату. С Рейстлином, он ничего не знал наверняка.
В конечном счете троица достигла забора из простых деревянных досок, который окружал гостиницу. Карамон посмотрел большое окно гостиницы, его стекло держалось на твердых горизонтальных и вертикальных деревянных планках, их декоративное оформление скрывало практическое использование. Таверна казалась теплой и дружественной, хотя солнце только село, многие из посетителей уже сидели с кружками пива или кубком вина. Ветер раскачивал над головой вывеску с тихим скрипом, напоминающим писк котенка. На вывеске был нарисован черный кот, с гордо поднятой головой и загнутым на спину хвостом.
- Интересно, - пробормотал Рейстлин.
- Кот, – сказал Карамон
- Да, черный. Черные коты – любимцы злых колдунов в Черных одеждах. Вообще, любое изображение черного кота уничижительно и изображает животное столь же злым, как и его хозяин. Кот на этой картине кажется защищенным, доброжелательным. Интересно.
Карамон никак не прокомментировал это, а открыл огромную дверь, укрепленную железными брусьями и тяжелым замком. Внутри гостиницы было жарко, как в печке. Огромный огонь ярко горел в центре комнаты. Ночной воздух принес прохладу, и пламя было долгожданной наградой для путников. Громадный воин потянулся, разводя по сторонам большие руки, выгнув спину и сгибая ноги.
Ирвин с любопытством увидел, что они прошли через сводчатый проход, который отделял столовую от главного холла. Рейстлин поспешил к огню. Прислонив посох к плечу, он протянул к огню обе руки, его золотая кожа тускло отразилась на свету.
Карамон взглянул на брата и понял, что тот в порядке, тогда великан попытался отыскать Ирвина в толпе людей. Это было безнадежно: кендер исчез. Карамон вздохнул, задаваясь вопросом, как могли они защищать Ирвина, если добрую половину времени они даже не могли найти его. Карамон не знал, чего ожидать – возможно, злых людей в черных капюшонах, выпрыгивающих на них из-под стола. Он пристально оглядел толпу зоркими глазами. Никто не выглядел опасным. Но большой опыт посещения гостиниц, подсказал воину, что здесь было что-то не так. Каждый был таким … тихим.
Карамон подошел к изношенному столу, который занимал большую часть левой стороны комнаты. Он терпеливо ждал несколько минут, оглядываясь на брата, все еще стоящего перед огнем. Рейстлин не двигался. О даже, казалось, не дышал. Карамон оглянулся на столовую, надеясь услышать звуки поспешных проклятий и разбиваемой глиняной посуды, которые обычно сопровождали появление Ирвина в толпе. Но он не услышал ничего. Воин начал барабанить пальцами по большой книге в кожаном переплете, лежащей на столе, он раскрыл страницы, что бы посмотреть имена постояльцев, находящихся сейчас в гостинице. Карамон ждал минут десять любого, кто подошел бы к столу. Он услышал, то его близнец хрипло закашлялся, и испугался. Что слабость выведет Рейстлина из строя полностью. Карамон начал отходить от стола, что бы помочь брату найти стул, когда мужчина средних лет, в чистом переднике вышел из столовой. Голова мужчины склонилась, как будто он думал о чем – то своем, не замечая ничего вокруг. Он подошел с другой стороны стола, взял в ящике свечу и зажег ее, затем вошел в темную комнату позади регистрационного места, не уделив ни какого внимания огромному воину, стоящему в главном зале.
Карамон, который безмолвно наблюдал перемещения мужчины, был готов кричать в отчаянии, когда мужчина вновь вышел из освещенной теперь комнаты. Он подпрыгнул при виде хорошо вооруженного мужчины, а затем принялся мрачно рассматривать богатыря.
- Нам нужна комната, - потребовал Карамон. – Комната с тремя кроватями, - и, оглянувшись на Рейстлина, добавил, - и желательно с камином. Карамон заглянул в карие глаза мужчины, в надежде что-нибудь прочитать в них. Но хозяин гостиницы просто подвинул гостевую книгу к силачу, вручил ему перо и сказал:
- Распишитесь здесь, пожалуйста.
Карамон снова взглянул на брата, но на сей раз владелец гостиницы проследил за взглядом богатыря.
- Маг, - сказал мужчина, потрясенный его заботой.
- Да. И что? – сказал Карамон. – Я его брат.
- Простите, сер. Не обижайтесь. Это только …. мы не видим много волшебников в этих краях.
«Вероятно, потому что их всех убили в лесу», подумал Карамон, но ничего не сказал. Он взял перо и написал свое имя, добавляя быстрый росчерк, со светлой рассветной звездой, его личная подпись в честь старого забытого бога Мажере, чье имя его умерший отец взял себе фамилией. Карамон развернул книгу к мужчине, что бы тот проверил, но хозяин гостиницы сказал:
- Меня зовут Йост. Если у вас возникнут какие – то проблемы, обращайтесь ко мне.
Вручив Карамону ключ, Йост указал вверх на лестницу.
– Третья комната направо. – Он оставил стол и быстро возвратился в столовую, бросая пристальные взгляды в сторону Рейстлина.
Карамон нахмурился. Он никогда не бывал в столь странной гостинице. Он глянул на ключ, который был присоединен к маленькому кожаному брелку с номером 221, выбитым на нем. Качая головой, воин подошел к брату и начал обхватывать рукой тонкие плечи Рейстлина, что бы помочь ему добраться до номера.
- Шшшш, - маг предупреждающе поднял палец. – Сядь, - он зашипел уголком рта.
Карамон озадачено начал:
- Когда ты будешь готов, мы можем пойти в нашу комнату. Там есть камин и …
- Да, да, я слышал, - прервал Рейстлин брата, обрывая его взмахом золотой руки.
Карамон пожимая плечами, послушно вернулся, чуть не упал, натолкнувшись на выходящего из столовой Ирвина.
- Не ходи, - сказал кендер. – Там уныло, как в могиле. Никакого смеха или пения, или еще чего ни будь. Эй, а почему так говорят – уныло, как в могиле. Я думаю в могиле должно быть очень весело.
Рейстлин зарычал в раздражении, а потом начал кашлять. Спазмы почти разрывали его. Он оперся на посох, полагаясь на его силу, что бы поддержать себя до тех пор, пока он снова не сможет свободно дышать. На этот раз Карамон знал, что его брат не притворялся.
- Отведи меня в комнату, - задыхался Рейстлин, протягивая воину руку. Карамон осторожно повел близнеца по лестнице к комнате на втором этаже. Глянув в маленькое, открытое окошко, он увидел, что уже наступила ночь. Две луны изящно вставали на востоке серебряная и красная, рожки полумесяцев теперь были больше. Чем несколько дней назад. Когда близнецы добрались до 221 номера, Рейстлина начало трясти в яростном кашле, дыхание покинуло его тело и отказывалось возвращаться. Карамон быстро открыл дверь и подвел брата к кровати около камина. В решетке которого, был маленький прут дерева. Быстрыми движениями, Карамон начал разводить огонь
- Остановись! – Приказал Рейстлин Карамону приглушенным голосом. – Иди вниз и принеси немного кипятка. Быстро! – добавил он, когда увидел, что его брат заколебался, не желая оставлять мага в покое наедине с его болью.
Карамон вышел из комнаты и направился вниз по лестнице, как ему было приказано. Рейстлин сидел, наклонясь к полу и сжимая посох в напряженных руках, в его глазах искрились и мерцали звездочки. Недостаток воздуха и мускульные спазмы, сыграли шутку с его глазами. Порывшись в мешочке с травами, он поднял его ко рту и вдохнул. Он снова выглядел глубоко ушедшим в себя, глубоко в темноту, где звезды действительно сияли в его собственном вечернем небе, и солнце находилось там же. Им все еще правили великие цели и непоколебимые желания
Услышав, как Карамон поднимается вверх по лестнице, Рейстлин поставил посох напротив кровати и стал доставать лекарство, необходимое для его питья. Карамон нес в руках горшок воды, с поднимающимся сверху паром. Рейстлин двинулся к кровати и протянул мешочек с травами, которые подавляли его болезнь лишь на некоторое время.
Карамон торопливо лил воду в кубок, ошпаривая пальцы, надеясь сделать смесь прежде, чем его брат начнет кашлять снова.
Наблюдая, Рейстлин сказал:
- Помни, Карамон, залей и не размешивай.
Горький запах чая заполнил комнату. Их мать всегда говорила: «Чем хуже вкус лекарства, тем лучше оно действует». Карамон удивлялся, почему же это средство не поднимало мертвых. Рейстлин выпил его и наконец закрыл глаза. Сделав глубокий вздох, он оперся на спинку кровати.
- Это странное место, - пробормотал Карамон. – Я не люблю такие. Здесь слишком тихо.
Рейстлин еще раз глубоко вздохнул. – Да. Но это не логово убийц и воров, как я ждал. Ты видел людей, братец? Крестьяне, простой рабочий народ, фермеры средних лет.
- Да, - сказал Карамон, проводя пальцами по волосам. – Но, как сказал Ирвин, все сидящие разговаривают тихими голосами. Никакого пения или смеха. Возможно здесь война, - добавил он с надеждой. Он желал этого. Все ясно и просто. Добрая старая драчка, а шевелить мозгами парень оставлял другим.
- Нет, не думаю. Я подслушивал беседы в той комнате, прежде чем ты явился и отвлек меня.
- Жаль, я решил, что ты болен. Я не знал…
Рейстлин мягко продолжил, не слыша, что его прервали, как – будто разговаривал сам с собой.
- Люди испуганы, Карамон.
- Да? Кем? Убийцами?
- Нет. У них кошки пропали.
Оптимистичный прогноз Карамона, оказался верным: это был действительно прекрасный день. Температура поднялась до нужного уровня. Во время ходьбы было достаточно тепло, лишь слегка прохладно, ровно настолько чтоб это было приятным. Солнце в небе не было закрыто облаками и ярко сияло для спутников.
читать дальше Мертвые тела несостоявшихся убийц все еще лежали на опушке. Ирвин был занят обыском тел, чтобы восполнить пропущенные события прошлой ночи, «поиском ключа к тому, кем были эти люди» как он выразился. В кармане одного из воров он нашел оберег из золота, свитый наподобие веревки. Кендер обнаружил скрытую выгоду этого открытия, Ирвин нашел собрание миниатюрных музыкальных инструментов, сделанных из серебра, кости и черного дерева.
Ирвин бросил медальон на одеяло к другим «сокровищам», перешел к следующему телу и увидел на руке мертвого бандита три золотых кольца, все из золота с блестящими бриллиантами, искрящимися в утреннем свете. На какое-то время внимание Ирвина привлек таинственный скрученный моток, выпавший из кармана вора. Кендер поднял закрученный петлей металл, который качался взад-вперед без определенной цели и смысла. Раскачивая провод, он слышал как тихий звук колеблется от стеклянного звона до грохота металла. Он поднес его к свету и увидел бусину в центре катушки. Ирвин разглядывал его в течение долгих минут, очарованный этим таинственным предметом, пока ему не стало скучно и он не добавил его к своей коллекции.
Кендер переходил от тела к телу, собирая золото, алмазы и другие драгоценные вещицы, он держал их в руке, чувствуя их вес и форму, но тут же отбросил, позабыв о них, так как увидел внизу старое перо для письма с серебряным наконечником, кусок фиолетового стекла и вырезанного из дерева орла, размером не больше, чем в полпальца. Ценности и их стоимость, установленные другими расами ничего не значили для кендеров. Любопытство заставляет их желать все, что чарует глаз, независимо от того, что у них в руках.
- Ну хорошо, ты что-нибудь нашел? – спросил Карамон.
- Именно, - гордо сказал Ирвин, указывая на одеяло. – Ты не собираешься посмотреть? – спросил он, отмечая колебания Карамона.
- Я думаю да, - ответил великан, тяжело становясь на колени. – Но меня продирает дрожь, когда я касаюсь имущества мертвых.
- Почему? Ты же взял их оружие.
- Это другое.
- Как? Я не понимаю.
- Хватит! Хорошо?
- Ты слишком брезглив, брат, - сказал Рейстлин своим мягким голосом, подходя ближе. - Отойди. Ты закрываешь свет. У меня нет никакого суеверного ужаса, в отношении личного имущества мертвецов.
Маг наклонился. Его тонкие стройные руки пробежали по вещам, рассыпанным перед ним. Некоторые из них он поднимал и рассматривал изучающим взглядом. Ирвин нетерпеливо наблюдал.
- Это самые большие алмазы, которые я когда – либо видел. Ты когда-нибудь видел крупнее, Рейстлин?
- Стекляшка, - заметил волшебник, презрительно отбрасывая кольцо. Ирвин, казался немного удрученным, но потом приободрился вновь.
- Эта золотая цепь довольно тяжелая, не так ли, Рейстлин?
- Должно быть. Это уже лучше. Что это? – Волшебник зажал серебряную вещицу между большим и указательным пальцами. Протянув ладонь, он показал ее брату. Карамон, посмотрев, скривил лицо.
- Тьфу! Кто носил бы такое?
- Я! – ответил Ирвин, уставившись с тоской на безделушку.
Вещица была похожа на череп кота, с крошечными рубинами в гнездах глаз.
- Кто из них носил его? – спросил Рейстлин.
Ирвин подумал. – Никто. Я нашел это в траве, вон там. Он указал на место возле аккуратно сложенных одеял Рейстлина.
- Предводитель, - проворчал Карамон.
- Да, - согласился Рейстлин, уставившись на вещицу.
Дрожь пробежала по его телу, его рука дрожала.
- Это зло, Карамон. Вещь тьмы. И она стара. Она была сделана до Катаклизма.
- Избавься от нее! – сказал воин кратко.
- Нет, я…, - Рейстлин колебался, затем повернулся к Ирвину. – Ты действительно хотел бы носить это?
- О, да! – выдохнул кендер. – Ничего себе! Вещь тьмы!
- Рейст, - начал Карамон, но брат стрельнул в его сторону быстрым, предупреждающим взглядом, и великан успокоился.
Одевая череп на серебряную цепочку, которая тоже была среди награбленного, волшебник надел ее на шею кендеру. Рейстлин пробормотал тихие слова и коснулся металлической цепи своими пальцами.
Ирвин, лицо которого лучилось удовольствием, в страхе уставился на свое новое ожерелье.
Рейстлин поднялся и потянулся своим худым телом, потом закашлялся в холодном утреннем воздухе. Развернувшись, он вернулся к огню, сопровождаемый Карамоном.
- Что будем делать с этими предметами?
- Оставим. Там нет ничего ценного.
Обернувшись назад, Карамон увидел Ирвина, запихивающего многочисленные сокровища в свои сумки и мешочки.
- Ты сделал кендера мишенью, Рейстлин, - сказал великан. Маг опустился на колени возле огня, его тонкое тело требовало тепла.
- Не мишенью, братишка, - поправил прохладно он. – Приманкой.
- В любом случае, он в опасности. Кто бы ни носил это, он будет его искать. И он поймет, что кендер был свидетелем преступления. Что за слова ты сказал над ожерельем? Какое - то защитное заклинание?
Рейстлин фыркнул. – Не будь глупым, Карамон. Это была просто мистификация, которая не позволит кендеру избавиться от ожерелья. Что же касается опасности, то для него она гораздо меньше, чем если бы эту вещицу носил ты или я. Никто не отнесется к кендеру серьезно. Они решат, что он ее и одел только для красоты. Мы будем наблюдать за теми, кто проявит необычный интерес к ней.
- Я не люблю такого, - возразил Карамон с необычайным упорством.
- А я не люблю, когда меня хотят убить во сне! – прервал его близнец. Он поднялся на ноги, опираясь на волшебный посох. – Пошли. В это время мы должны были уже выйти. Я хочу добраться туда засветло.
- Туда? Куда? В Мереклар? – Карамон разбросал угли костра обутой ногой и залил их водой.
- Нет. В гостиницу «Черный Кот».
Карамона ни когда не переставал поражать его брат. С тех самых пор как, страшное испытание, обязательное для каждого мага, взыскивающего вершин колдовства, - испытание, провал которого грозил смертью, подорвало здоровье Рейстлина. Его тело истончилось – только кожа да кости. Он постоянно кашлял. Иногда Карамон задавался жутким вопросом, что если его брат не сможет обрести второе дыхание. Мучимый дурными кошмарами, Рейстлин метался и ворочался, часто громко кричал во сне. Иногда утром, он был едва способен сползти с кровати.
Однако, этим утром молодой маг выглядел необычайно хорошо. Он шел бодрым шагом, опираясь на свой посох. Он съел неплохой для него завтрак, состоящий из хлеба и плодов. Он не пил травяной чай, успокаивающий кашель, не вдыхал пары из мешочка. Его глаза были яркими и блестели в утреннем свете.
«Это все из-за тайны», - сказал себе Карамон. – «Он доволен интригой. А я рад, что Рейст занимается ей. Что до меня, то я предпочел бы столкнуться с армией гоблинов. Я ненавижу прятаться». Воин вздохнул. Воин провел день, идя с палашом в руках и посылая внимательные, острые взгляды в сторону леса, ожидая новой засады в любой момент.
Спутник Карамона тоже наслаждался. Ирвин припустил вниз по дороге, вращая над головой любимое оружие кендеров – хупак, раздвоенная трость с петлей на верху. Хупак Ирвина был не обычен, верхушка снималась, превращая его в духовое ружье. Оно стреляло маленькими острыми стрелками, которые кендер носил в правом рукаве своего дорожного одеяния.
Ирвин, в принципе, любил оружие всех видов и чрезвычайно гордился своей коллекцией. Необычайный метательный нож с пятью лезвиями, которые раскрывались в разных направлениях, наполнял его гордостью и радостью. Он так же нес с собой другое свое изобретение – яичные скорлупки, заполненные специальными порошками и жидкостями, которые можно было бросить на расстоянии. Помимо этого, у него было много другого оружия, но, обычно, в забывчивости или по рассеянности он обменивал их на другие более захватывающие вещи.
Ирвин был вместе с близнецами недолго, но он хотел следовать за ними, поскольку они пустились в новое приключение. Он был очарован магом со странными глазами и светло-золотой кожей и был счастлив быть с тем, кто столь интересен и уникален. Однако кендер чувствовал жалость к Рейстлину. Маг был всегда мрачен. Ирвин решил взять это на себя, поэтому приставал к магу с историями о фантастических приключениях в других частях Крина, или с историями, услышанными от друзей и родственников, пробуя вывести Рейстлина из непрерывной меланхолии, которая окружала его так же плотно, как и красные одежды. Маг просто игнорировал его, а если Рейстлин был в особенно плохом настроении, пытался отшить.
Ирвин оставался один на дороге со своим хупаком. Когда такое случалось, Ирвин шел поговорить с Карамоном, которого всегда интересовали такие истории. У него было несколько своих неправдоподобных историй, которым даже кендер верил с трудом. Сегодня Ирвин отметил, что Рейстлин казался необычайно веселым. Кендер решил поддержать хорошее настроение мага и стал рассказывать одну из своих любимых шуток.
- Эй, Рейстлин, - начал он, - ты когда-нибудь слышал о Диззи Длинноязыком, кендере, который мог бросить свой хупак с таким умением и ловкостью, что хупак сам возвращался ему в руки. Так, однажды минотавр сделал ставку против кендера на то, что тот не сможет заставить свой посох облететь вокруг леса, и Диззи сказал: « Я согласен спорить с вами на золото в моем кармане против кольца в вашем носу, что я заставлю хупак вернуться ко мне из леса». Минотавр согласился и сказал, что если кендер не сможет сделать этого, то станет десертом после обеда. Диззи естественно согласился.
Ирвин сделал паузу, ожидая реакции Рейстлина. Но маг, иногда кашляя, сосредоточил прищуренный пристальный взгляд на дороге. Кендер, замявшись, продолжил.
- Диззи раз сто крутанул хупак, прежде чем выпустил его с громким протяжным звуком. - Ирвин, подражая великолепному броску Диззи. Завертел хупаком над головой, не отпуская петли, хупак издал характерное гудение. - Диззи и минотавр долгие часы ожидали услышать звук возвращающегося хупака. По прошествии дня, минотавр сказал: « Вот что, парень, как я припоминаю, ты теперь мой десерт». И Диззи сказал …
- Взгляни, Карамон, - Рейстлин поднял посох и показал. – Гостиница.
- Нет, я не думаю, что Диззи это сказал. – Ирвин почесал голову. – «Взгляни, Карамон, гостиница» - это не имеет смысла, не так ли? Наверняка Диззи сказал …
- Я не вижу вывески, - Карамон приглядывался сквозь деревья.
- Нет, нет, нет, - сердито закричал кендер. – Такого там не было вообще. И если вы хотите знать, то на вывеске есть черный кот. А теперь, если помолчите, я расскажу вам, что Диззи сказал минотавру, когда тот собрался его съесть. Он сказал …
- Обед, - мягко сказал Рейстлин. – Я полагаю, что мы должны остановиться здесь на обед и переночевать, братишка. Разве ты не согласен? Это то чего ты хотел, в конце концов.
- Несомненно, Рейст. – Карамон сказал это без энтузиазма, мрачно уставившись на гостиницу. Он вложил палаш обратно в ножны, проверив легко ли он выходит.
Ирвин. Увидев эти приготовления, широко раскрыл глаза. – Ой, Карамон! Ты думаешь будут неприятности? Великан заворчал. Рейстлин с улыбкой повернулся к Ирвину, протянул руку и устроил ожерелье так, чтоб его хорошо было видно на маленькой груди.
- Благодарю, Рейстлин, - сказал завороженный кендер. он никогда не видел мага столь внимательным. Ему понравилась моя байка, решил он про себя. – Диззи сказал минотавру…
Но Рейстлин и Карамон уже ушли.
Гостиница, огромный двухэтажный дом рядом с дорогой, стояла на краю леса. Ее стены были покрыты белой штукатуркой и деревянной резьбой, похоже старой, но не разрушенной, которая служила главным украшением вокруг окон и на подоконниках. Все стекла были чистыми и прозрачными, отражая последние оранжевые лучи заходящего солнца, пока оно еще не скрылось за лесом
В волнении он забыл о своей байке. Ирвин помчал вперед к гостинице, постоянно оглядываясь и умоляя двоих мужчин поспешить. Карамон хотел увеличить темп, но у Рейстлина внезапно возникли трудности с ходьбой. Он тяжело опирался на посох, его спина согнулась, будто он нес на своих плечах невидимый груз, его ноги скользили.
Была ли эта внезапная слабость настоящей или это симуляция? Встревожено спрашивал себя Карамон, помогая нетвердо шагающему брату. С Рейстлином, он ничего не знал наверняка.
В конечном счете троица достигла забора из простых деревянных досок, который окружал гостиницу. Карамон посмотрел большое окно гостиницы, его стекло держалось на твердых горизонтальных и вертикальных деревянных планках, их декоративное оформление скрывало практическое использование. Таверна казалась теплой и дружественной, хотя солнце только село, многие из посетителей уже сидели с кружками пива или кубком вина. Ветер раскачивал над головой вывеску с тихим скрипом, напоминающим писк котенка. На вывеске был нарисован черный кот, с гордо поднятой головой и загнутым на спину хвостом.
- Интересно, - пробормотал Рейстлин.
- Кот, – сказал Карамон
- Да, черный. Черные коты – любимцы злых колдунов в Черных одеждах. Вообще, любое изображение черного кота уничижительно и изображает животное столь же злым, как и его хозяин. Кот на этой картине кажется защищенным, доброжелательным. Интересно.
Карамон никак не прокомментировал это, а открыл огромную дверь, укрепленную железными брусьями и тяжелым замком. Внутри гостиницы было жарко, как в печке. Огромный огонь ярко горел в центре комнаты. Ночной воздух принес прохладу, и пламя было долгожданной наградой для путников. Громадный воин потянулся, разводя по сторонам большие руки, выгнув спину и сгибая ноги.
Ирвин с любопытством увидел, что они прошли через сводчатый проход, который отделял столовую от главного холла. Рейстлин поспешил к огню. Прислонив посох к плечу, он протянул к огню обе руки, его золотая кожа тускло отразилась на свету.
Карамон взглянул на брата и понял, что тот в порядке, тогда великан попытался отыскать Ирвина в толпе людей. Это было безнадежно: кендер исчез. Карамон вздохнул, задаваясь вопросом, как могли они защищать Ирвина, если добрую половину времени они даже не могли найти его. Карамон не знал, чего ожидать – возможно, злых людей в черных капюшонах, выпрыгивающих на них из-под стола. Он пристально оглядел толпу зоркими глазами. Никто не выглядел опасным. Но большой опыт посещения гостиниц, подсказал воину, что здесь было что-то не так. Каждый был таким … тихим.
Карамон подошел к изношенному столу, который занимал большую часть левой стороны комнаты. Он терпеливо ждал несколько минут, оглядываясь на брата, все еще стоящего перед огнем. Рейстлин не двигался. О даже, казалось, не дышал. Карамон оглянулся на столовую, надеясь услышать звуки поспешных проклятий и разбиваемой глиняной посуды, которые обычно сопровождали появление Ирвина в толпе. Но он не услышал ничего. Воин начал барабанить пальцами по большой книге в кожаном переплете, лежащей на столе, он раскрыл страницы, что бы посмотреть имена постояльцев, находящихся сейчас в гостинице. Карамон ждал минут десять любого, кто подошел бы к столу. Он услышал, то его близнец хрипло закашлялся, и испугался. Что слабость выведет Рейстлина из строя полностью. Карамон начал отходить от стола, что бы помочь брату найти стул, когда мужчина средних лет, в чистом переднике вышел из столовой. Голова мужчины склонилась, как будто он думал о чем – то своем, не замечая ничего вокруг. Он подошел с другой стороны стола, взял в ящике свечу и зажег ее, затем вошел в темную комнату позади регистрационного места, не уделив ни какого внимания огромному воину, стоящему в главном зале.
Карамон, который безмолвно наблюдал перемещения мужчины, был готов кричать в отчаянии, когда мужчина вновь вышел из освещенной теперь комнаты. Он подпрыгнул при виде хорошо вооруженного мужчины, а затем принялся мрачно рассматривать богатыря.
- Нам нужна комната, - потребовал Карамон. – Комната с тремя кроватями, - и, оглянувшись на Рейстлина, добавил, - и желательно с камином. Карамон заглянул в карие глаза мужчины, в надежде что-нибудь прочитать в них. Но хозяин гостиницы просто подвинул гостевую книгу к силачу, вручил ему перо и сказал:
- Распишитесь здесь, пожалуйста.
Карамон снова взглянул на брата, но на сей раз владелец гостиницы проследил за взглядом богатыря.
- Маг, - сказал мужчина, потрясенный его заботой.
- Да. И что? – сказал Карамон. – Я его брат.
- Простите, сер. Не обижайтесь. Это только …. мы не видим много волшебников в этих краях.
«Вероятно, потому что их всех убили в лесу», подумал Карамон, но ничего не сказал. Он взял перо и написал свое имя, добавляя быстрый росчерк, со светлой рассветной звездой, его личная подпись в честь старого забытого бога Мажере, чье имя его умерший отец взял себе фамилией. Карамон развернул книгу к мужчине, что бы тот проверил, но хозяин гостиницы сказал:
- Меня зовут Йост. Если у вас возникнут какие – то проблемы, обращайтесь ко мне.
Вручив Карамону ключ, Йост указал вверх на лестницу.
– Третья комната направо. – Он оставил стол и быстро возвратился в столовую, бросая пристальные взгляды в сторону Рейстлина.
Карамон нахмурился. Он никогда не бывал в столь странной гостинице. Он глянул на ключ, который был присоединен к маленькому кожаному брелку с номером 221, выбитым на нем. Качая головой, воин подошел к брату и начал обхватывать рукой тонкие плечи Рейстлина, что бы помочь ему добраться до номера.
- Шшшш, - маг предупреждающе поднял палец. – Сядь, - он зашипел уголком рта.
Карамон озадачено начал:
- Когда ты будешь готов, мы можем пойти в нашу комнату. Там есть камин и …
- Да, да, я слышал, - прервал Рейстлин брата, обрывая его взмахом золотой руки.
Карамон пожимая плечами, послушно вернулся, чуть не упал, натолкнувшись на выходящего из столовой Ирвина.
- Не ходи, - сказал кендер. – Там уныло, как в могиле. Никакого смеха или пения, или еще чего ни будь. Эй, а почему так говорят – уныло, как в могиле. Я думаю в могиле должно быть очень весело.
Рейстлин зарычал в раздражении, а потом начал кашлять. Спазмы почти разрывали его. Он оперся на посох, полагаясь на его силу, что бы поддержать себя до тех пор, пока он снова не сможет свободно дышать. На этот раз Карамон знал, что его брат не притворялся.
- Отведи меня в комнату, - задыхался Рейстлин, протягивая воину руку. Карамон осторожно повел близнеца по лестнице к комнате на втором этаже. Глянув в маленькое, открытое окошко, он увидел, что уже наступила ночь. Две луны изящно вставали на востоке серебряная и красная, рожки полумесяцев теперь были больше. Чем несколько дней назад. Когда близнецы добрались до 221 номера, Рейстлина начало трясти в яростном кашле, дыхание покинуло его тело и отказывалось возвращаться. Карамон быстро открыл дверь и подвел брата к кровати около камина. В решетке которого, был маленький прут дерева. Быстрыми движениями, Карамон начал разводить огонь
- Остановись! – Приказал Рейстлин Карамону приглушенным голосом. – Иди вниз и принеси немного кипятка. Быстро! – добавил он, когда увидел, что его брат заколебался, не желая оставлять мага в покое наедине с его болью.
Карамон вышел из комнаты и направился вниз по лестнице, как ему было приказано. Рейстлин сидел, наклонясь к полу и сжимая посох в напряженных руках, в его глазах искрились и мерцали звездочки. Недостаток воздуха и мускульные спазмы, сыграли шутку с его глазами. Порывшись в мешочке с травами, он поднял его ко рту и вдохнул. Он снова выглядел глубоко ушедшим в себя, глубоко в темноту, где звезды действительно сияли в его собственном вечернем небе, и солнце находилось там же. Им все еще правили великие цели и непоколебимые желания
Услышав, как Карамон поднимается вверх по лестнице, Рейстлин поставил посох напротив кровати и стал доставать лекарство, необходимое для его питья. Карамон нес в руках горшок воды, с поднимающимся сверху паром. Рейстлин двинулся к кровати и протянул мешочек с травами, которые подавляли его болезнь лишь на некоторое время.
Карамон торопливо лил воду в кубок, ошпаривая пальцы, надеясь сделать смесь прежде, чем его брат начнет кашлять снова.
Наблюдая, Рейстлин сказал:
- Помни, Карамон, залей и не размешивай.
Горький запах чая заполнил комнату. Их мать всегда говорила: «Чем хуже вкус лекарства, тем лучше оно действует». Карамон удивлялся, почему же это средство не поднимало мертвых. Рейстлин выпил его и наконец закрыл глаза. Сделав глубокий вздох, он оперся на спинку кровати.
- Это странное место, - пробормотал Карамон. – Я не люблю такие. Здесь слишком тихо.
Рейстлин еще раз глубоко вздохнул. – Да. Но это не логово убийц и воров, как я ждал. Ты видел людей, братец? Крестьяне, простой рабочий народ, фермеры средних лет.
- Да, - сказал Карамон, проводя пальцами по волосам. – Но, как сказал Ирвин, все сидящие разговаривают тихими голосами. Никакого пения или смеха. Возможно здесь война, - добавил он с надеждой. Он желал этого. Все ясно и просто. Добрая старая драчка, а шевелить мозгами парень оставлял другим.
- Нет, не думаю. Я подслушивал беседы в той комнате, прежде чем ты явился и отвлек меня.
- Жаль, я решил, что ты болен. Я не знал…
Рейстлин мягко продолжил, не слыша, что его прервали, как – будто разговаривал сам с собой.
- Люди испуганы, Карамон.
- Да? Кем? Убийцами?
- Нет. У них кошки пропали.
@темы: Кевин Стейн. Братья Маджере.
