Отверженная

[Ringa-Atena]

Отверженная

комментарий

В связи с последнними событиями ( я имею в виду этот странный закон) выкладываю текст здесь. Для сохранности.
А теперь предупреждения. Не так расписано, как было на ТТП, но я уже не помню, о чем там предупреждала.
Рейтинг НЦ-21
Махровое АУ, насчет ООС персонажей - вам виднее. Сплошные БДСМы, жестокости, издевательства, мрачности и т.д, и т.п. Ну и сюжета немного есть.

Гермиона совершеннолетняя, так во времена 7 курса ей уже 18. И вообще школу она уже бросила.

Текст, возможно (но только возможно), будет с лакунами. Папка с главами была на старом компе. Я его с трудом, но запустила, однако винт там поврежденный и перетащить на новую машину смогла не все главы. В основном пострадало начало. Добирала недостающее с почты, благо уже столько лет ее не чистила и вложения сохранились. Но могла и что-то прозевать. В общем, если кто-то увидит нестыковки - говорите.
Да, и еще, совсем не бечено. Если уж очень неприемлете неправильно расставленные запятые, то.... я предупредила.
Главы пойдут в комментариях

Глава 1

Гермиона открыла глаза. За окном едва забрезжил рассвет, начинался новый день. Еще один день в аду, в который с недавних пор превратилась ее, да и не только ее, жизнь.
Разве о таком она когда-то мечтала? Нет! В детстве маленькая Гермиона уносилась мыслями в далекие загадочные земли, видела себя то путешественницей, открывавшей никому до этого не известный остров, то уносилась в далекий космос навстречу героическим подвигам и славным открытиям.
В жизни всегда есть место подвигу. Так ее учили родители, об этом она читала в столь милых ее сердцу книгах, а в результате? Гермиона с горечью засмеялась. Очень тихо засмеялась. Громко нельзя, услышат – накажут. Быть героем - это не только почести, уважение и толпы поклонников. Это еще и боль, кровь, грязь, смерть…Герои умирают молодыми - банальная, но непреложная истина.
Гермиона сползла с кровати, две ее соседки по комнате уже были на ногах и заканчивали свой нехитрый утренний туалет.
- Герм, давай быстрее, опять ты спишь с открытыми глазами, - упрекнула ее Сэлли, невысокая сероглазая блондинка. Среди рабов ходили упорные слухи, что Сэлливан – родственница Малфоям. Если это и было правдой, то от незавидной участи все равно не спасло.
- Она тут опять копается, а накажут, как всегда, нас всех! – тут же встряла еще одна девушка. Лайза на дух не переносила магглорожденную волшебницу и всем своим видом старалась это подчеркнуть.
- Успокойся, я уже готова, - оборвала ту Гермиона, направляясь к выходу из комнаты.
Одеться было делом нескольких минут. Их «униформа», как иронично окрестила Гермиона полагающуюся им одежду, состояла из коротенькой юбочки с разрезами до талии и не менее короткого топа – сплошь тесемочки и бахрома. Пока девушка стояла неподвижно, создавалась иллюзия того, что она полностью одета, но стоило пошевелиться, и сразу становилось ясно – одежда ничего не скрывает. Абсолютно ничего. Мелькавшее в разрезах тело лишь сильнее подчеркивало, насколько она раздета.
«Лучше бы я родилась уродиной, - с тоской подумала Гермиона, – тогда бы не пришлось день за днем терпеть все это».
«Могла бы и не терпеть, - тихо шепнул предательский внутренний голос. - Но ведь ты струсила, испугалась боли и смерти. Сама решила подчиниться, унизилась перед ними. Так что теперь молчи и терпи».
Девушка вместе с остальными шла по темному коридору. Их задача была довольно проста – находиться поблизости от хозяина, но так, чтобы не мозолить глаза своим присутствием. Когда господин захочет увидеть свою собственность – позовет.
Гермиона мысленно вернулась в тот день, когда рухнул привычный мир, и умерла последняя надежда что-то изменить.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Прошлое. Шесть месяцев назад.

День начался как обычно. Самый обыкновенный осенний день. Ничто не предвещало беды, напротив, природа, казалось, радуется последним не по-осеннему теплым и солнечным денькам. Ласковые лучи солнца, согревающие лицо, высокие деревья Запретного Леса, уже накинувшие на себя убранство из золота и багрянца, тихо шелестящий ковер из листьев под ногами – Гермиону всегда очаровывала эта красота. Общепризнанной заучке сегодня абсолютно не хотелось думать ни об уроках, ни о будущих экзаменах. Она чувствовала себя озорной и беззаботной девчонкой, такой же, как раньше, в далеком детстве, когда родители, смеясь и по-доброму подшучивая друг над другом, водили ее в парк на Гайден-стрит. Там листья так же шелестели под ногами, а воздух был насыщен их неповторимым запахом. Ароматом осени.
Гермиона, погруженная в счастливые воспоминания, шла к хижине Хагрида, где уже должны были ждать ее Гарри и Рон. Положительно, эти мальчишки не могли передвигаться по-человечески. Гермиона улыбнулась, вспомнив, как ребята, не успев даже толком позавтракать, умчались к дому лесника на такой скорости, словно за ними гналась стая мантикор. Девушка не заметила, как у нее за спиной, будто из ниоткуда, выросла затянутая в черное фигура.
Она пришла в себя на окраине Запретного Леса, там, где ее настигло проклятие безымянного Пожирателя. Вокруг стояла такая тишина, что Гермиона со страхом подумала: а не оглохла ли она? С трудом поднявшись на ноги, она бросила взгляд в сторону замка, и в ужасе прикрыла ладошкой рот: несколько башен было разрушено, из некоторых окон вырывались пламя и дым, то тут, то там можно было различить вспышки проклятий. В Хогвартсе кипел бой. Причем, судя по открывавшейся картине, итог сражения складывался вовсе не в пользу защитников замка. А над всем этим в воздухе висел Смертный Знак – издевательски оскалившийся череп, изо рта которого извивающейся лентой выползала змея.
Она не помнила, как оказалась в гуще боя, не помнила, как добралась до стен замка. Говорят, в критические моменты сознание отключается, не давая разуму осознать и запомнить творящиеся вокруг ужасы. Наверное, так и есть. Иначе она бы лишилась рассудка.
Следующее воспоминание Гермионы: она отбивается от двух нападающих на нее врагов, а буквально в десяти шагах от них стоят Гарри и Волдеморт с направленными друг на друга палочками. И вот с палочек одновременно срываются две зеленые молнии. До сих пор только Гарри удалось пережить Аваду, но сможет ли он сделать это снова? Оказалось, смог. Зеленый луч, отразившись от юноши, словно от зеркальной стены, ушел куда-то вверх. Но и Волдеморт, казалось, не получил никаких повреждений. Проклятие, нацеленное прямо в сердце Темного Лорда, взмыло в небеса вслед за тем, которое предназначалось Поттеру.
Враги застыли, буравя друг друга ненавидящими взглядами, полными решимости завершить начатое. О проклятиях, ушедших вверх, они, похоже, напрочь забыли. А зря… Лучи встретились в холодной вышине и, сливаясь в изумрудный сгусток энергии, понеслись к стенам замка. От невероятной мощи заклятия древние камни задрожали, и довольно большой участок стены обрушился вниз, погребая под собой и Гарри, и Темного Лорда.
Судьба слепа, а боги очень любят смеяться над смертными. Этих двоих не смогли убить ни проклятья, ни болезни, но оба оказались бессильны перед законами физики. Земное притяжение действует даже на могущественных магов, а удар камнем убивает ничуть не хуже Авада Кедавры.
Когда Пожиратели разобрали завал, то нашли двух непримиримых врагов, вцепившихся друг в друга то ли в последнем приступе ненависти, то ли во внезапном проявлении симпатии между двумя людьми, в последние мгновения жизни вдруг осознавшими, что делить им, в сущности, было нечего. На их лицах навеки застыло выражение умиротворения и покоя.
Гермиона дико закричала и второй раз за этот день потеряла сознание. Когда же девушка пришла в себя, то обнаружила, что кто-то, грубо схватив за волосы, тащит ее неизвестно куда.
- Неужели живая? – расслышала она чей-то вопрос. Израненная девушка не чувствовала ни рук, ни ног, а в голове стучали тысячи молоточков, посылая по телу новые волны боли.
- Живучая тварь! – отозвался Пожиратель, продолжавший волочь ее за собой.
- Куда ты ее?
- А куда еще? К остальным, а там разберемся.
Гермиона услышала щелчок замка, скрип открывающейся двери, а потом ее грубо впихнули в комнату. Там по углам жалось несколько обезумевших от страха людей. Девушка вздохнула и села на пол, прислонившись спиной к стене.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Тяжелые воспоминания настолько отвлекли Гермиону, что она не заметила, как они оказались на месте, где их уже поджидал хозяин. Люциус Малфой редко обращал внимание на своих рабов, но сегодня, похоже, решил сделать исключение.
- Все здесь, сучки? – сквозь зубы прошипел он. – Предупреждаю, у меня сегодня гости, так что никаких глупостей. Тебя, грязнокровка, это особенно касается! Поняла?
- Да, господин. Я все сделаю, как надо, господин, - пролепетала Гермиона, опуская глаза и с ужасом вспоминая, на что способен Малфой в гневе.
- Что ж, прекрасно, а если вдруг забудешь – пожалеешь, что на свет родилась.
С этими словами Люциус резко повернулся и вышел из комнаты.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
После Последней битвы и неожиданной смерти обоих соперников в магическом мире ненадолго воцарился хаос. Вскоре власть в свои руки взяли представители богатейших семей. А поскольку практически все олигархи входили во Внутренний Круг Волдеморта, то установившийся порядок мало чем отличался от того, какой мог бы возникнуть, останься Темный Лорд в живых. Впрочем, Малфой и иже с ним в управлении страной проявили больше гибкости, чем можно было бы ожидать от адептов Тьмы. Организовав Совет из представителей 10 богатейших и старейших фамилий, он первым делом объявил амнистию всем чистокровным магам, выступавшим на стороне Дамблдора.
Маги тоже люди. Им хочется немногого: чтобы с ними и их близкими все было в порядке, чтобы налоги не были слишком высоки и чтобы им не мешали жить так, как они привыкли. Новоиспеченный Совет выполнил все эти условия. Чистокровное общество вначале немного побушевало, поволновалось и успокоилось, признавая полную власть Совета, и жизнь пошла своим чередом. Как живется магглорожденным и полукровкам, оставшимся в магическом мире, никого не интересовало. К тому же, после решения Совета разделить магический и маггловский миры, все нечистокровные в глазах общества превратились в существ, стоящих лишь немного выше домовых эльфов.
Ходили слухи, что идею отделиться выдвинул Снейп, который, убив Дамблдора, в очередной раз умудрился удачно сменить сторону. Он же и наложил заклятия, гарантирующие всем порядочным волшебникам, что отныне ни один грязнорожденный, ни один маггл даже случайно не потревожит их мир своим присутствием. А те, что остались здесь? Да ладно, пусть живут. Пока что.
Бывшие сторонники Дамблдора говорили, что так мастер зелий пытается оградить магглорожденных волшебников, оставшихся в обычном мире, от ярости чистокровных магов. Последователи Волдеморта утверждали, что Снейп настолько ненавидит грязнокровок, что готов пойти на что угодно, лишь бы больше никогда с ними не сталкиваться. Бывший шпион, как всегда, отмалчивался, и никто так и не сумел прочитать, что кроется в глубине его черных, как безлунная ночь, глаз.
Тем не менее, и сторонники Альбуса, и его противники сходились в одном: истинным главой Совета был именно Северус Снейп, а вовсе не Люциус Малфой, как казалось на первый взгляд. Люциус мог устраивать грандиозные праздники, кичиться своим богатством и властью, в отличие от Снейпа, сменившего подземелья Хогвартса на мрачные лабиринты своего родового замка и не казавшего оттуда носа, но… Совет мог оспорить любое распоряжение белокурого аристократа, но даже малейшие пожелания зельевара воспринимались даже не просто как приказ, но как аксиома.
Снейп, если бы ему захотелось, спокойно мог бы объявить себя новым Темным Лордом, и никто бы не пикнул. Но ему хотелось не этого, а чего именно хотел Снейп, на самом деле не знал никто.
Да и не стремился выяснять: связываться с одним из сильнейших после Волдеморта темных магов никому не хотелось. Себе же дороже.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Как только дверь за Малфоем закрылась, девушки удивленно переглянулись, во взгляде одной Гермионы помимо удивления проскальзывал страх.
- Он ждет сегодня кого-то особенного, - задумчиво протянула Сэлли. – Иначе с чего бы ему являться сюда и расточать угрозы?
- Кто угодно, только не господин Снейп, - испуганным голосом прошептала Лайза. Ей явно было известно о зельеваре что-то такое, о чем не ее товарки даже не подозревали.
Гермиона, услышав знакомое имя, резко вскинула голову.
- Снейп? Какой Снейп? Профессор Северус Снейп?
- Да, он, - снизошла до ответа Лайза. – Откуда ты можешь его знать, грязнокровка?
- Он преподавал, когда я училась в Хогвартсе.
- Ну так молись всем богам, чтобы ты не досталась ему, - злобно прошипела девушка. – Думаю, он с радостью отыграется за все те годы, когда был вынужден терпеть грязь вроде тебя.
Факт, что Гермиона училась в школе, а Лайза не имела даже шанса попасть туда, бесил рабыню сильнее всего. По сути, вся ее ненависть объяснялась именно этим.
Лайза попала к Малфоям в восемь лет, Сэлли – в десять. И, несмотря на свое чистокровное происхождение, обе с раннего детства усвоили, что самое лучшее, что их ждет – положение любимой игрушки хозяина, о большем не стоило и мечтать. И если Салли попала к Люциусу случайно: родителям просто понадобились деньги, и они продали младшую дочь - ее семья могла похвастаться пятнадцатью поколениями чистокровных предков, но за душой не имела ни гроша, - то Лайза была из очень состоятельной семьи. Вот только ее отец в один из своих визитов в Малфой-мэнор умудрился проиграть девочку в карты. Впрочем, вместе с дочерью он тогда просадил и половину своего состояния. Что бы там ни было, но выкупать свое чадо обратно «любящий» папаша не торопился. Поначалу Лайза еще надеялась, но прошла неделя, потом месяц, год, а девушка оставалась у Малфоя. В один из дней она по приказу хозяина прислуживала одному из гостей и вдруг увидела отца. Тот, скользнув по дочери безразличным взглядом, спокойно отвернулся к какой-то расфуфыренной дамочке, продолжая прерванную беседу. После этого случая девушка перестала надеяться, озлобилась и стала добиваться положения любимицы Люциуса, сначала пытаясь угодить ему работой по дому, а, повзрослев, понравиться и в постели. А с появлением Гермионы вся ярость и обида, годами копившаяся в душе Лайзы, обрушилась на новенькую. Еще бы! Эта сучка имела все, чего была лишена сама Лайза: любящих родителей, свободу, возможность учиться в одной из лучших колдовских школ. К тому же с появлением Гермионы старший Малфой стал вести себя как-то странно. С одной стороны, он наказывал ее чаще и сильней, чем остальных девушек, а с другой – его, казалось, странным образом тянуло к этой грязнокровке. Лайзе постоянно казалось, что новенькая стремится занять место фаворитки. Этого она простить не могла.
По комнате пронесся гулкий звук – сигнал, после которого рабам предстояло появиться на сцене. Не медля ни секунды, девушки вскочили на ноги и направились в гостиную, поражая наблюдателей грациозной походкой и плавными соблазнительными движениями.
Живой десерт был подан.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона осторожно огляделась и покорно подошла к поманившему ее гостю. Стараясь улыбаться как можно обольстительнее, она опустилась на колени рядом с креслом и опустила голову мужчине на колени. Тот сразу же запустил руку в густую гриву и принялся легонько поглаживать девушку по голове. Гермиона уже по опыту знала, что сейчас можно особо не напрягаться. Главная часть праздника начнется позже, когда гости всласть наговорятся. На подобных вечеринках часто возникали и распадались политические союзы, возникали заговоры, претворялись в жизнь матримониальные планы. Девушка взглянула на своего временного хозяина. В последнее время он все чаще требовал ее себе, и это не могло не настораживать. С одной стороны, перспектива сменить хозяина была довольно-таки привлекательной – хуже Малфоя был бы, наверное, только Волдеморт. С другой стороны, кто сказал, что новый хозяин окажется лучше прежнего? Гермиона знала, что этого краснолицего грузного аристократа с неизменной отдышкой и дурным запахом изо рта зовут Теоден Нотт. Кажется, припомнила она, у Темного Лорда он был дознавателем.
«Нет! - по телу девушки пробежала дрожь. - Получить в хозяева человека, избравшего пытки своей профессией…»
Она инстинктивно дернулась, и рука в волосах тут же сжалась, заставляя вскрикнуть от боли. Пытаясь расслабиться, Гермиона, томно прикрыв глаза, постаралась обольстительно улыбнуться. Нотт криво ухмыльнулся в ответ, но захват все же слегка ослабил.
Долгое время ничего не происходило. Вот к ним подошел какой-то маг, и между ним и Ноттом завязался неторопливый разговор. Слушать их не хотелось, и девушка, заскучав, принялась изучать присутствующих. Такого количества приглашенных не было уже давно. Кроме их троих, гостей ублажали еще человек двенадцать девушек и несколько совсем еще молоденьких мальчиков. Малфой всегда старался угодить вкусам всех гостей, даже самым извращенным.
Кстати, с облегчением отметила Гермиона, Снейпа здесь не было. Одно дело - угождать незнакомцам, совсем другое – встретить здесь кого-то из прошлой жизни, того, кто хорошо тебя знает и помнит. Ей казалось, что после этого она окончательно растеряет те жалкие остатки самоуважения, которые у нее еще остались, и окончательно превратится в падшую женщину, шлюху, готовую на все, лишь бы угодить хозяину.
Но для чего Малфой решил напомнить ей о покорности? Причем лично напомнить. А в том, что его слова предназначались именно ей, Гермиона ни капельки не сомневалась. Вспомнив о Малфоевских методах воспитания, она с ужасом содрогнулась.
~~~~~~~~
6 месяцев назад. Спустя несколько часов после пленения.

Дверь в комнату, где были заперты пленники, с легким скрипом отворилась. Головы несчастных одновременно поднялись и глаза, в которых плескался страх, смешанный с надеждой – кто? друг или враг? – уставились на вошедшего. Впрочем, надежа быстро исчезла из их взглядов.
Одного из появившихся в комнате мужчин сложно было не узнать: прямая осанка, высокомерный взгляд стальных серых глаз, светлые, почти белые волосы – Люциуса Малфоя трудно с кем-то спутать. А на чьей он стороне знали, наверное, даже первоклашки.
Люциус безразлично оглядел пленников и, лениво растягивая слова, обратился к своему спутнику:
- Если на них никто не позарится – убей. Мне этот сброд и подавно не нужен, - тут его глаза остановились на Гермионе. – Впрочем, нет. Эту я заберу с собой.
Гермиона в оцепенении смотрела на палочку, направленную ей в лицо, и как бы со стороны услышала свой полный отчаяния крик:
- Нет!
Потом до нее донеслось негромкое «Ступефай», и сознание девушки поглотила тьма.
 

@темы: мои фики

Comments

[Ringa-Atena]

Глава 2

Глава 2
Очнулась она в незнакомом помещении. Комната не представляла собой ничего особенного: обычная кровать, письменный стол, рядом массивный стул, на полу пушистый коврик кофейного цвета. В камине напротив весело потрескивал огонь. Кроме нее в комнате никого не было. Девушка моментально вскочила на ноги и, не обращая внимания на тупую ноющую боль в голове, бросилась к двери. Дверь была заперта. Впрочем, другого Гермиона и не ожидала, но проверить стоило. Тяжело вздохнув, девушка вернулась к кровати и присела с краю. Гермиона зябко повела плечами – не смотря на пылающий в камине огонь, девушку знобило, к тому же голова просто раскалывалась от боли.
«Вдобавок ко всему я, похоже, еще и простудилась, - мысленно вздохнула она. – Прилягу всего на минуточку, - опустив голову на подушку, Гермиона сама не заметила, как соскользнула в беспокойный, полный кошмаров сон. Ей снилось, что ее поймал Люциус Малфой и теперь стоит рядом, с остервенением тряся за плечи. «Как это он пробрался в мой сон? Надо проснуться, - подумала во сне Гермиона. – И эта мерзкая харя сразу же пропадет».
Гермиона с трудом открыла припухшие веки и потрясла головой, прогоняя остатки сна. И замерла, уставившись на замершего рядом с кроватью мужчину. Девушка моргнула. Раз, другой – Малфой никуда не исчезал, напротив, он продолжал с брезгливостью разглядывать ее, словно она была каким-то отвратительным насекомым.
Внезапно с девушки слетела вся сонливость, на нее нахлынули воспоминания: бой в Хогвартсе, ее пленение и то, как очнулась неизвестно где.
«Выходит, все это не сон – и битва, и плен, и эта странная комната! Меня выбрал…Малфой!» - с посеревшим от страха лицом Гермиона, путаясь в простынях, отползла назад, желая оказаться подальше от мужчины.
- Ну куда же вы, мисс Грейнджер, - преувеличенно вежливо поинтересовался Малфой. – А я уж было решил, что вам понравилась моя кровать.
При первых же звуках голоса Гермиона вздрогнула, стараясь забиться в самый угол.
- Отвечай, сука, когда тебя спрашивает хозяин! – от приторной сладости в голосе не осталось и следа, теперь в нем звучала неприкрытая ярость.
- У меня нет хозяев! – не менее яростно огрызнулась девушка, на мгновение позабыв о страхе.
- Нет хозяев, говоришь? Это ты так думаешь, мон шерри. А у меня на этот счет другое мнение, - Люциус вновь был сама любезность, но в глазах горел злой огонек. – Поверь, дитя, к завтрашнему утру ты будешь считать точно так же!
- Нет, - только и смогла выдавить Гермиона. Страх вернулся, сковав девушку своими цепями. Неправда, что гриффиндорцы ничего не боятся. Боятся, да еще и как! Стараются скрыть испуг, прячутся за масками храбрецов, но на самом деле они тоже, бывает, испытывают чувство ужаса.
- «Нет, нет», - передразнил ее Малфой. – Да!
Движение палочки - и Гермиона была растянута на постели, второе – руки и ноги девушки оказались прикованными к столбикам кровати, еще один взмах заставил одежу исчезнуть.
- Ну, а теперь посмотрим, - мурлыкнул аристократ, присаживаясь рядом, - что за лакомый кусочек мне достался.
Гермиона в ужасе распахнула глаза, когда он дотронулся ладонью до щеки и неторопливо двинулся вниз. Коснувшись подушечками губ девушки, Люциус скользнул одним пальцем ей в рот, но тут же убрал руку. Положив ладонь на плечо Гермионы, он легонько погладил нежную кожу, потом коснулся груди, очертив еще мокрым пальцем контуры соска. Воздух неприятно холодил влажный след на теле Гермионы.
- Для грязнокровки у тебя красивая грудь, - пробормотал Малфой, словно говорил сам с собой и, внезапно наклонившись, прихватил губами коричневую ягодку. Девушку снова окатило волной страха, но в этот раз к страху примешивалось какое-то болезненное возбуждение. От прикосновений языка сосок затвердел. Усмехнувшись, Люциус несильно прикусил набухшую плоть.
- Хочешь сказать, что тебе не понравилось?
Гермиона молчала.
- Отвечай, ты, маленькая блядь! – снова взбеленился мужчина.
- Нет, не понравилось, - процедила сквозь зубы девушка, стараясь не обращать внимания на руку, спустившуюся на живот и уверенно двинувшуюся к каштановым завиткам. Вздрогнув, она почувствовала, как напрягся низ живота, а между ног стало горячо и влажно.
- И теперь не нравится? – издевательски осведомился ее мучитель, от которого не укрылась реакция девушки на его действия.
- Пожалуйста, не надо, - против воли умоляюще вскрикнула она. На глаза навернулись слезы. Еще никогда в жизни Гермиона не чувствовала такого унижения.
Люциус с дьявольской усмешкой посмотрел на Гермиону. Не сводя с нее горящих глаз, он провел пальцем по влажным сгибам.
- Ну и кто ты после этого, маленькая лгунья? Ты же вся истекаешь соками! - он убрал руку и лениво поднес ладонь к носу, шумно вдыхая аромат возбужденного девичьего тела. Потом осторожно лизнул блестящий от смазки палец. – Не хочешь попробовать себя? Нет? Ну, как пожелаешь.
С этими словами мужчина вернул руку обратно и, легонько коснувшись клитора, проник пальцем в тело девушки.
- Пожалуйста! – испуганно закричала Гермиона. «Какой же он…. пусть он исчезнет… я сплю…я сплю», - бессвязно повторяла она про себя.
Нет ничего хуже беспомощности. Можно преодолеть многое: забыть о страхе, перетерпеть боль, да мало ли чего еще... Но лиши человека возможности дать отпор, оказать своими действиями сопротивление обидчику, и этот человек, в большинстве случаев, легко поддастся панике. Как Гермиона.
- «Пожалуйста» что? – осведомился Люциус, с губ которого так и не сошла дьявольская усмешка. - Ты просишь о продолжении? Это легко. Тебе нужно лишь хорошенько попросить меня, ты знаешь как, - продолжал паясничать он.
- Пожалуйста, пожалуйста, - продолжала судорожно всхлипывать Гермиона.
- Мерлин, да ты же еще девушка, - Малфой не обратил на мольбы Гермионы никакого внимания. – Как занимательно! Неужели во всем Хогвартсе не нашлось никого, кто захотел бы тебя трахнуть? Или, - голос Люциуса сочился ядом, - ты берегла себя для меня?
Ее зрачки в ужасе расширились, когда девушка осознала смысл его слов; губы двигались, силясь произнести хоть слово, но бесполезно - в ответ она смогла выдавить лишь тихий всхлип.
- Пожалуй, сейчас я тебя не трону. Будет намного интереснее, если ты сама предложишь мне насладиться твоим телом. Поверь, ты будешь просить, умолять, чтобы я соизволил трахнуть тебя!
Малфой отстранился и потянулся за палочкой. Спустя мгновение Гермиона поняла, что цепи больше не удерживают ее. Она рванулась куда-то в бок, желая только одного – спрятаться. В голове билась одна мысль: «Бежать». О том, что бежать ей некуда, она даже не вспомнила. Впившиеся в плечо пальцы заставили ее замереть, потом сильная мужская рука бесцеремонно толкнула девушку обратно на кровать. Упав лицом вниз, Гермиона снова попыталась дернуться, но тут же почувствовала, что снова прикована к кровати.
- Знаешь, - доверительно шепнул ей на ухо мучитель, - я сейчас опробую на тебе одно новое проклятие. Оно оказывает очень интересный эффект. Ты же помнишь старину Северуса? Он-то тебя хорошо запомнил, помнится, профессор всегда проклинал наглую выскочку-гриффиндорку. Хочешь, опишу, как действует это заклинание? Нет? Не хочешь? Ну, что же ты? Где твоя любознательность? Ничего, я все равно тебе расскажу, - казалось, Люциус упивался своим монологом и не ждал ответа. Еще теснее прижавшись губами к ушку девушки, он продолжил: – Один взмах палочки - и ты возбудишься до предела, между твоих стройных ножек разгорится настоящее пламя, ты буквально превратишься в суку во время течки. «Сладкая боль». Так его назвал Северус, а он, поверь мне, большой оригинал. А знаешь, что будет дальше? Вижу, вижу, ты уже догадываешься. Как бы ты не старалась, кончить не сможешь, без меня тебе никогда не достичь завершения. Но если ты попросишь… как следует попросишь, то я, как истинный джентльмен, конечно же, помогу тебе решить эту маленькую проблемку. Ты поняла, грязнокровка? – Малфой схватил девушку за волосы и больно дернул, заставляя запрокинуть голову назад. Последние слова он буквально проорал ей в лицо.
- Никогда, - прохрипела Гермиона. – Лучше убей.
Малфой выпустил волосы и, смеясь, прошептал заклинание. Как пленница ни напрягала слух, она так и не смогла разобрать ни слова. И тут же в животе сладко заныло, клитор набух и стал невыносимо горячим. Гермиона не ожидала, что проклятие подействует вот так сразу. Соски стали болезненно чувствительными и теперь терлись о простынь, еще сильнее разжигая пожар возбуждения. Девушка попыталась взять себя в руки. «Тоже мне, угроза. Буду терпеть. Разве настолько невозможно обуздать свое желание?» - старалась убедить себя она. Но когда очередная волна жидкого пламени огненной лавиной пронеслась по телу, Гермиона поняла, что немного поторопилась с выводами. Прошло всего несколько минут, а она уже просто умирала от желания почувствовать хотя бы легкое прикосновение пальцев между ног, не говоря уже о чем-то большем. И неважно, чьи это будут пальцы.
Люциус отошел от кровати, потом вернулся обратно, неся что-то в руке. Гермиона с трудом повернула голову и, увидав, за чем ходил Малфой, судорожно сглотнула. Секундой до этого она решила, что больше не произнесет ни слова, что бы он не делал с нею, но такого девушка не ожидала.
- Позволь преподать тебе первый урок, - светским тоном произнес Люциус, поднимая руку с плетью. – Боль и удовольствие неотделимы.
Он щелкнул плетью в воздухе, и Гермиона инстинктивно напряглась, ожидая удара.
Между тем возбуждение охватывало ее все сильнее, пульсацию между ног терпеть стало просто невозможно. Сжав зубы, девушка с трудом сдержала рвущийся наружу стон. Ей ужасно хотелось дотронуться до себя, чтобы хоть на минуту снять невыносимое напряжение. Теряя последние остатки сопротивления, Гермиона задергалась, стараясь потереться своим потаенным местечком о простыни, но удовлетворения это не принесло.
Малфой, с интересом наблюдавший за действиями пленницы, издевательски рассмеялся и поднял плеть, обрушивая первый удар на нежную спину. Гермиона зашлась в крике.

[Ringa-Atena]

- О да, моя дорогая, кричи! Какая сладкая музыка для моих ушей! – продолжил свои издевательства Малфой, замахиваясь снова. Теперь плеть опустилась на бедра, и вопль повторился, потом удары посыпались градом. Гермиона кричала, просила, рыдала, что-то сбивчиво обещала, но мужчина продолжал наносить удар за ударом.
- Сейчас ты чувствуешь только боль. И она отделена от твоего возбуждения. Но скоро, совсем скоро мои действия лишь сильнее разожгут тебя. Ты будешь рада любому прикосновению, даже прикосновению плети, - с маниакальным блеском в глазах белокурый садист снова взмахнул рукой, заставив кончик плети опуститься прямо на чувствительный бугорок между разведенных в стороны ног.
Гермиона почувствовала обжигающую боль. Не отпускавшее ее напряжение на секунду схлынуло, чтобы вернуться с удвоенной силой. В одном Малфой оказался прав: теперь она с нетерпением ожидала нового удара, способного хоть немного ослабить возбуждение. У нее уже не было сил кричать, и девушка, сама того не сознавая, начала проваливаться в беспамятство.
Люциус моментально отбросил орудие пытки и потряс ее за плечи. Мужчина знал: в таких делах главное - не упустить нужный момент. Когда несчастная пришла в чувство, он выкрикнул:
- Говори! Ну же! Говори то, что должна сказать!
- Пожалуйста, - прошептала Гермиона непослушными губами.
- Пожалуйста, кто? - свистящим шепотом спросил мужчина.
- Пожалуйста, хозяин…я хочу…. мне надо... - она замолчала. От возбуждения кружилась голова, руки и ноги сводило судорогой, а к горлу подступила тошнота. Из точки, расположенной внизу живота по телу волнами расходилась боль. Чувство, призванное приносить радость, благодаря магии превратилось в болезненную пытку.
- Что тебе надо? Говори! – пальцы Малфоя сжались на плече девушки, больно впиваясь в тело. У нее наверняка останутся синяки, но в данный момент мужчину это не волновало. Ему нужно было заставить ее сказать, чего она хочет.
- Мне надо кончить, господин, пожалуйста, - послушно произнесла Гермиона, без сил опуская голову на подушку.
- Кончишь, когда я разрешу, не раньше, - прошептав слова контрзаклятья, Малфой снова схватил плеть и замахнулся, обрушивая на исполосованную спину очередной удар.
«Главное дотерпеть», - в голове девушки билась одна-единственная мысль. Сейчас, лишившись сдерживающего заклятия, она почувствовала, как огненный шар, засевший внутри, готов взорваться, обжигая ее своим пламенем. Последующий удар лишь усилил и без того невыносимое желание.
- Можешь кончать, - раздался холодный властный голос, одновременно с этим последовал третий удар. Приказ Малфоя и жгучая боль, охватившая тело после прикосновения плети, послужили спусковым крючком. Тело Гермионы мелко задрожало и забилось в конвульсиях, ноги скользили по простыням от обилия смазки, волны наслаждения накатывали одна за другой, грозя затопить всю ее сущность. Издав долгий протяжный стон, Гермиона кончила. Перед тем, как потерять сознание, она ощутила, что в голове звучит смутно знакомый голос: «Боль и удовольствие неотделимы, неотделимы… неотделимы…»
Люциус Малфой со злой улыбкой смотрел на лежащую перед ним девушку.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Открыв глаза, Гермиона первым делом попробовала сесть, но неудачно: ее накрыла дикая боль, а перед глазами закружил хоровод разноцветных искр. Откинувшись обратно на подушки, девушка постаралась осмыслить все, что произошло с ней за последние сутки. Выводы были неутешительными – она сдалась. Невероятно, но она сделала в точности то, чего хотел от нее Малфой. Гермиона, конечно, понимала, что заносчивый аристократ не первый раз занимался такими делами – еще бы, он ведь Пожиратель и опыт, как-никак имеется! Но она не могла понять себя! Как, как она могла поддаться? Ее свободолюбивая и независимая натура всегда восставала против идеи превосходства одних людей над другими, и что в результате? Когда события ночи во всей красе вспыли в памяти, щеки запылали от смущения, и девушку понемногу начало одолевать чувство вины – ей казалось, своим поступком она предала все, во что верила. Предала дружбу с Гарри и Роном – как бы они отнеслись к ней теперь? Подвела родителей – разве могли они подумать, что их дочь окажется настолько слабой? И главное, она предала себя…
«Остановись! - приказала Гермиона сама себе. – Ты не виновата! Если кто и должен стыдиться случившегося, так это – Люциус», - но, как она себя не убеждала, маленькое зернышко вины, зародившейся в душе, уже пустило свои корни. И, кроме того, девушка боялась. Боялась услышать, что сейчас хлопнет дверь, и в комнате появится ее мучитель, решивший, что одного урока было недостаточно. Страшилась, что снова не сможет вытерпеть пытки и подчинится приказам Малфоя. Поймав себя на том, что прислушивается к каждому звуку, Гермиона разозлилась и возмущение, охватившее ее, наконец, вырвало девушку из трясины самосожалений.
«Путь не думает, что выиграл! – нет, не зря Шляпа отправила ее в Гриффиндор, храбрости у нее было в достатке. Причем не безрассудной отваги, что обычно отличает многих юных гриффиндорцев, а той стойкости духа и ясности мысли, которые обычно приходят с возрастом. - «В конце концов, ему придется убить меня, и тогда я стану свободна».
И тут Гермионе просто до слез стало жаль себя – что бы там ни было, а умирать ей вовсе не хотелось! Звук открывающейся двери враз оборвал все мысли, заставив девушку непроизвольно сжаться.
- Пришла в себя, моя красавица? – насмешливый вопрос Малфоя вызвал новую волну ненависти, и Гермиона, стиснув зубу, негромко процедила:
- Я не твоя красавица! – она решила сопротивляться до последнего, и будь что будет! Гриффиндорка она, в конце концов, или нет?
- Серьезно? Не красавица? Ну, надо же! Ты первая девушка на моей памяти, отказавшаяся от такого титула! – Малфой веселился во всю. – Что ж, уверяю тебя, больше я не назову тебя ни красавицей, ни прелестницей, ни очаровательной юной леди. Как ты считаешь, слово уродина подойдет? Или, - голос мужчины наполнился ядом, - тебе больше по нраву обращение «грязнокровка»?
- Ты прекрасно понял, что имела в виду! – чуть не задохнулась от возмущения Гермиона.
- Ай-яй-яй! - Люциус осуждающе цокнул языком. – Никакого уважения к хозяину.
- Ты мне не хозяин! – ее охватило чувство дежа вю - нечто подобное она ему уже говорила.
- Мерлин, как ты мне надоела! А мой сын еще жаловался, что ты считаешься лучшей ученицей в школе – только вообрази, как его это бесило! - и все уроки выучиваешь с первого раза. Похоже, недавний оказался тебе не по зубам. Ну что ж, повторение – мать учения, слышала о таком?
Гермиона даже не удивилась, когда поняла, что оказалась подвешенной на цепи, спускающейся с крюка в потолке – чего-то подобного она и ожидала. Единственное, что ее смутило - она не заметила, когда Люциус успел достать палочку. Впрочем, второй взмах волшебной деревяшкой она не пропустила: цепь натянулась, и теперь ее ноги едва доставали до пола. Что бы ослабить боль в вывихнутых руках, девушке пришлось встать на цыпочки.
- Садист! Извращенец! – выкрикнула она.
- Да, - самодовольно признал Люциус. – А ты маленькая дурочка. Подчинись сейчас, пока не стало слишком поздно. Один раз ты уже сдалась, какой смысл сопротивляться? Тебе не выдержать второго раза.
- Нет, - неуверенно произнесла Гермиона. Пока она переругивалась с Малфоем, страх куда-то исчез, отошел на задний план, но теперь вернулся с удвоенной силой, словно мстя строптивице, что та, пусть ненадолго, нашла в себе силы противостоять его губительной силе. В голове вспыхнула и исчезла предательская мысль: «Подчинись и останешься жить».
Но девушка, собрав последние остатки храбрости, покачала головой и упрямо повторила:
- Нет!
- Хм… - Люциус задумчиво потер подбородок и, растягивая слова, произнес. – Ты так в себе уверена… Что ж, если захочешь меня видеть – кричи. Может быть, я услышу и приду. Может, даже помогу тебе.
Малфой развернулся и направился к выходу. В дверях мужчина остановился, словно вспоминая, что еще забыл сделать, потом, повернулся и, направив на Гермиону палочку, произнес уже знакомое проклятие, после чего, отвесив картинный поклон, покинул комнату.
- Не хватило фантазии на что-то новенькое? – прокричала ему вслед подвешенная к потолку девушка. Ответа он, естественно, не получила. Но почему этот маньяк оставил ее одну? Разве ему не хотелось насладиться мучениями жертвы? Скоро эти вопросы перестали беспокоить пленницу – внутри неотвратимо начало нарастать знакомое болезненное возбуждение.

[Ringa-Atena]

Прошло, наверное, не больше получаса, но Гермионе казалось, что пытка длиться уже целую вечность. Ночью было легче. Прикосновение простыней, да и удары плети, если на то пошло, давали хоть какую-то разрядку, теперь же ей казалось, что тело разрывается на кусочки от сладкой муки внизу живота. В безумной надежде освободиться, она задергалась, но толку от этого было ноль. После нескольких неудачных рывков Гермиона поняла, что если продолжит дальше, то просто вывихнет себе руки.
Сейчас она испугалась не на шутку. Если раньше в глубине души теплилась иррациональная надежда, что все обойдется, что происходящее окажется дурным сном, неприятным, пугающим, но все же банальным ночным кошмаром, или же Малфой, на худой конец, решит не церемониться с нею и попросту убьет сопротивляющуюся девчонку, то теперь ужас ситуации, в которой она оказалась, предстал перед нею во всей красе. И никто за ней не придет! Никто не собирается ее спасть! Гарри мертв. Рон… Наверное, он тоже погиб, иначе заволновался бы – куда пропала его подруга? Родители? Им нет хода в волшебный мир. А даже если бы они и смогли пройти через дверь в Дырявом Котле, то что они могут сделать?
Девушку поочередно накрывало волнами то обжигающего жара, то леденящего холода, все тело превратилось в пульсирующий комок оголенных нервов – теперь, казалось, ничто не принесет ей разрядки. Наоборот, даже легкое дуновение воздуха, заставляло Гермиону корчиться в диких судорогах: боль раскаленными иглами, пробегала по телу, по подбородку тянулась ниточка слюны, во рту стоял привкус железа – стараясь вытерпеть мучения, она сама не заметила, как до крови искусала губы. Все лицо было залито слезами, казалось бы, откуда их столько? Гермиона, всхлипнув, зарыдала еще сильнее. На ум пришли слова Малфоя: «Подчинись сейчас, а то может стать слишком поздно». Она замотала головой, оказываясь верить зазвучавшему в голове голосу. Это движение принесло лишь новую порцию боли, а голос продолжал нашептывать: «Подчинись сейчас… ты уже сдалась… тебе не выдержать…»
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона уже поняла, что проиграла, и у нее не осталось никакого выбора, кроме как покориться. Что никакая она не героиня, а самая обычная девчонка, которая больше всего на свете хочет жить, что ради этого она готова на все, даже назвать Малфоя хозяином, лишь бы больше не чувствовать этой убивающей тело и разум боли. И решившись, она позвала:
- Хозяин, помогите мне, пожалуйста! – она повторяла эту фразу как заведенная, но никто так и не пришел. Истеричные выкрики сменились всхлипами и стонами. Поняв, что Малфой не слышит ее, Гермиона, отчаянно забившись в цепях, снова закричала во всю силу легких.
Замок на дверях щелкнул, и этот звук вызвал у пленницы вздох облегчения. Если бы ей раньше кто-нибудь сказал, что приход Малфоя вызовет у нее дикую радость, она рассмеялась бы этому человеку в лицо. Но то было бы раньше, не сейчас. А в данный момент Гермиона была на седьмом небе от счастья - главное, он избавит ее от боли, а дальше будь что будет.
- Хозяин, - еле слышно выдохнула она.
- Я, конечно, польщен, Грейнджер, - перед оторопевшей девушкой возникла самодовольная физиономия Драко Малфоя, – но с чего такая честь?
- Я…, - Гермиона на мгновение запнулась, пытаясь справиться с болью, но, не удержавшись, застонала, опуская голову. Потом, упрямо вскинув голову, она побелевшими губами спросила. – Что ты здесь делаешь?
- Что делаю? – притворно изумился младший Малфой. - Вообще-то, я здесь живу. И решил выяснить, кто это тут своими воплями перебудил весь особняк. У маман теперь неделю мигрень будет. Ты хоть знаешь, какая сейчас рань?
Гермиона снова застонала. Голос юноши то отдалялся, напоминая неясный шелест, то звучал в голове раскатами грома. Единственное, что она знала: он – мужчина, и он - Малфой, а значит, есть шанс, что сможет ей помочь.
- Помоги мне, - против воли прошептали губы девушки.
- Если ты думаешь, что я тебя раскую… - он замолчал, увидев, как дернулась девушка. А Гермиона с удивлением поняла, что боль стала чуть меньше. Нет, не ушла совсем, а стала приглушеннее. Зато теперь каждая судорога, вызывала между ног необъяснимое чувство тепла - это было как награда за испытуемые мучения. И девушка с ужасом осознала, что звук, только что слетевший с губ, больше похож на стон удовольствия, чем боли.
- Дотронься, - выдохнула она. – Пожалуйста.
- С ума сошла? Хочешь, чтобы отец меня прибил? - юноша внимательно всматривался в лицо стонущей девушки. – Э, да он тебя проклял! Ты знаешь, что он на тебя наложил?
- Снейп, - только и смогла простонать Гермиона. – Это его…
- Сладкая боль? – глаза Драко изумленно округлились. – Видно, ты здорово допекла отцу. Прости, Грейнджер, но я тебе помочь не могу. Проклятие может снять лишь тот, кто наложил.
- Попробуй! – запаниковала Гермиона. Спасение казалось рядом, и она не хотела сдаваться. – Ты ведь тоже Малфой, а вдруг получится?
- Думаешь, я бы не помог, будь это возможно?! – внезапно выкрикнул Драко. – Я не переношу грязнокровок вообще и тебя, Грейнджер, в частности, но даже у меня не хватило бы жесткости бросить человека в таком состоянии. Вот только сделать я ничего не могу! Прощай, Грейнджер. Боюсь, мы больше увидимся.
- Что значит, не увидимся? – Гермиона начала паниковать.
- А то и значит, что отец куда-то собирался по делам, и если он уже уехал, то вернется домой только к вечеру. Ты сойдешь с ума раньше, - серьезно произнес он. Слова прозвучали жестко, но в них не было и тени насмешки. Юноша был очень серьезен. И…казалось, он сочувствует девушке.
Гермиона, задрожав, опустила голову. Вспыхнувшая было надежда, придавшая ей сил, теперь покидала девушку, оставив после себя разочарование и усталость. Уже ни на что не надеясь, она тихо произнесла:
- Драко, попробуй, я тебя очень прошу.
- Ладно, Грейнджер, - вздохнув, согласился он. И тут же с угрозой в голосе продолжил. - Но, если проболтаешься отцу, я лично позабочусь, чтобы последние часы твоей жизни превратились в мучительную пытку.
Взмахнув палочкой, юноша прошептал заклинание, заставившее цепь исчезнуть. Лишенная поддержки, Гермиона рухнула на пол, затекшие мышцы ужасно ныли, но девушка, не обращая на них никакого внимания, ту же потянулась рукой к пылающей между ног точке. Но, не успела она коснуться пальцами жаждущего прикосновения клитора, как Малфой, схватив ее за запястье, резко отдернул руку в сторону, помешав сделать то, к чему она так стремилась.
- С ума сошла?! – заорал он. – Или, думаешь, мой крестный не предусмотрел такую возможность? Коснешься себя, и боль будет такой сильной, что десять Круцио тебе раем покажутся!
- Я не знала, - Гермиона не могла сдержать дрожи. Еще час-другой она, пусть это было бы нелегко, смогла бы вынести терзавшую ее боль, но сейчас, когда помощь была так близка, терпеть не было никаких сил. – Что я должна сделать?
На лице Драко появилось знакомое девушке еще по школе выражение самодовольства и превосходства над остальными.
- Совсем недавно ты назвала меня хозяином, - Гермиона хотела возразить, что тогда она звала Люциуса, но промолчала, опасаясь, что юноша может передумать и откажется помогать. Малфой-младший тем временем продолжил. – Знаешь, мне это понравилось. Можешь обращаться так ко мне и дальше. А теперь, хочешь, чтобы я помог – попроси!
Гермиона гневно вскинула голову, но волна боли, в который уже раз накрывшая ее с головой, отрезвила ее. Стараясь удержаться на ногах, девушка ухватилась за плечо парня.
- Возьмите меня, мой господин, - мучительно краснея, выдавила она. – Я очень этого хочу.
Юноша не торопился, напротив, отступив на шаг, он принялся рассматривать Гермиону, словно перед ним была невиданная диковинка. Потом он задумчиво произнес:
- Да, уж. Тебя видно, здорово припекло, раз ты, не раздумывая, согласилась на мое требование.
Плечи девушки опустились, и она почувствовала, как не так давно высохшие глаза вновь наполняются слезами, но теперь уже не от боли – от унижения. Драко легонько подтолкнул плачущую Гермиону к кровати. Заставив ее лечь на спину, он осторожно провел по щеке, стирая слезинки, потом поднес руку ко рту и слизнул солоноватую влагу.
- Не плачь, не надо. Ты ведь сама меня об этом попросила. Давай сейчас быстро все закончим, пока никто меня здесь не застукал, - рука юноши опустилась ей на грудь и он, легонько сжал пальцами бусинку соска. Второй рукой он начал гладить ее живот, вызвав своими неторопливыми, почти нежными движениями, стон у Гермионы. Зрачки девушки расширились, дыхание участилось – она напоминала наркомана, который, увидев вожделенную дурь, никак не может до нее дотянуться. Любовные прелюдии ее сейчас совсем не прельщали, больше всего Гермиона хотела почувствовать «кое-что» между ног. И это «кое-что» было не его рукой.
Впрочем, Драко ее мнение не очень-то волновало. Коснувшись в последний раз ее живота, он спустился ниже и принялся играть жесткими каштановыми волосками, потом дотронулся до клитора, и, замерев на мгновение, скользнул в нее пальцем.
Вдруг его глаза удивленно расширились, и он выругался так замысловато, что заставил бы покраснеть самого Люциуса, услышь тот сейчас сына.

[Ringa-Atena]

- Ты девственница! – заорал он. - Интересно, почему ты не уточнила об этой маленькой детали?
Гермиона мысленно застонала: «Ну что им всем так далась моя невинность?»
Драко же продолжал орать:
- Это у тебя такая месть? Ты меня, в самом деле, настолько ненавидишь? Ты хоть представляешь, чтобы со мной было, если бы я взял то, что Люциус приберег для себя?!
- Он же твой отец, - удивленно возразила Гермиона. – Не убил бы он тебя.
- Иногда, Грейнджер, смерть – это самый легкий выход! – Драко отодвинулся от распростертой девушки и начал вставать с кровати. И Гермиона поняла, если он сейчас уйдет, ей уже никто не поможет. Вцепившись в парня мертвой хваткой, она прохрипела:
- Помоги, - а потом, вспомнив его приказ, добавила. – Хозяин.
- Да убирайся ты к дьяволу! Я не твой хозяин, запомни! Жди Люциуса!
- Драко? – тихо позвала она. – Ну, придумай что-нибудь.
- Я думаю, - оборвал он девушку. – Мне никогда не нравились игры, в которые так любит играть мой отец на пару с крестным. Есть еще одна возможность, но тебе, сразу предупреждаю, вряд ли это понравится.
- Я согласна, - быстро произнесла Гермиона, озадаченная вспышкой юноши. Она всю жизнь считала слизеринца жестокой сволочью, и теперь во все глаза смотрела на однокурсника, не понимая, почему раньше не разглядела в нем нормального подростка.
Впрочем, сейчас ее больше волновало то, что он собирается сделать.
- Согласна она, - пробурчал Малфой. Ты даже не знаешь, что я предлагаю… ну ладно, выбора у тебя все равно нет. Переворачивайся на живот! – отрывисто приказал он.
Гермиона, ни секунды не медля, подчинилась, гадая, что он собирается делать дальше. Драко же уселся рядом и принялся возиться с ширинкой на брюках.
- Быстрее! – попросила девушка.
- Кто бы мог подумать, что ты настолько нетерпелива, – с ехидцей в голосе протянул Малфой.
Он провел ладонями по ягодицам, чуть раздвинув круглые полушария, коснулся пальцем сморщенного узкого прохода.
- Эй, ты, что там делаешь? - испуганно спросила Гермиона. Драко, закатив глаза, прошептал что-то вроде: «Ох уж эти гриффиндорцы!» и уже громче добавил:
- Помогаю тебе. Неужели не ясно?
- Ты что, хочешь меня туда? - в голосе девушки зазвучала паника. – Так нельзя, это же грех!
Со стороны Драко долетел смешок, юноша и не думал прерывать свои действия, продолжая готовить испугавшуюся Грейнджер.
- И ты туда не влезешь! – привела она еще один довод. Гермиона была в ужасе. Сама идея анального секса казалась грязной. А уж допустить, чтобы ее касались там … Еще неделю назад девушку стошнило бы от одной только мысли.
- Не волнуйся, помещусь. Жаль, смазки нет. С ней бы было легче.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Поплевав на ладонь, юноша смочил слюной член, стараясь равномерно распределить влагу. Потом, склоняясь над девушкой, взял в руку свой багровый от прилившей крови орган и приставил головку к черному входу.
- Расслабься, - посоветовал он. – Будешь так напрягаться - боли будет больше.
Сказав это, Драко резко толкнул бедра вперед, полностью входя в девушку.
Гермиона почувствовала, как что-то большое и твердое прорывается внутрь тела, ей показалось - еще немного, и он разорвет ее на кусочки. Желая остановить движения, вызывавшие мучения, ничуть не уступавшие боли от проклятья, девушка попыталась вырваться. И сразу же поняла, что навалившийся сверху юноша не даст ей этого сделать. Внутри все горело огнем, каждое движение вызывало желание завыть, что она и сделала, не в силах больше терпеть. Малфой, не обращая внимания на крики, продолжил заниматься своим делом, с каждым толчком погружаясь все глубже. Гермиона орала уже беспрерывно, иногда срываясь на визг.
- Да, замолчи ты, - пропыхтел Драко. – Неужели, кроме боли ты ничего не чувствуешь?
- Нет, - прорыдала в ответ Гермиона, - только боль… она, как пламя… жжет меня изнутри.
- Вот дьявол! Похоже, старый садист включил в свое изобретение не только запрет на мастурбацию. Говорил же я, теперь только Люциус сможет его снять!
Драко замолчал и принялся еще усерднее врываться в тело хнычущей девушки.
- Давай закончим, все равно ничего не вышло, - стиснув зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу крик, попросила она.
- Я тебе что, мальчик? – прохрипел в ответ Драко. – Когда я кончу, тогда и закончим.
Схватив Гермиону за бедра, он принялся насаживать несчастную на свой член с удвоенной силой. Прошло несколько минут, и Гермиона почувствовала, как напряглось тело юноши и он, коротко вскрикнув, кончил, затопляя ее внутри теплым семенем. Несколько секунд Малфой не двигался, а потом вывел свой, уже обмякший орган, из ее задницы. Драко молча посмотрел на тяжело дышащую девушку, бессильно лежащую перед ним, потом взгляд скользнул на измазанные кровью и спермой бедра - эта картина вызвала на его лице гримасу отвращения, которая, впрочем, тут же сменилась равнодушным выражением.
- Будет лучше, Грейнджер, если ты сейчас встанешь, сотрешь следы, - тут он, не удержавшись, фыркнул, - «любви», а потом я верну тебя туда, где ты была до моего прихода.
Гермиона, кивнув, встала. Жжение внутри так и не исчезло. Мало того, что ей не удалось избавиться от проклятия, так она вдобавок получила новый источник боли.
«Драко был прав, - почти теряя сознание, подумала она, - Круцио вынести гораздо легче». Девушка почувствовала, что теперь снова подвешена на цепи, сквозь туман, застилавший глаза, увидела, как за младшим Малфоем захлопнулась дверь и, наконец, соскользнула в спасительное забытье.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Покинув комнату девушки, Драко направился в гостиную к поджидавшему его отцу. Наивность гриффиндорцев всегда его поражала: быть настолько наивными и глупыми - настоящее преступление! Эта грязнокровка ведь и правда поверила, что он наткнулся на нее случайно и просто сгорает от желания помочь! Смех, да и только.
Войдя в комнату, Драко слегка поклонился Люциусу:
- Я все сделал, как ты велел, отец. Она думает, что ты уехал. Кстати, папа, спасибо за подарок, - ухмыльнулся юный аристократ.
- Прекрасно, сын, ты молодец, - Люциус обычно был скуп на похвалу, но сейчас было видно – он очень доволен. – И не надо благодарностей, я рад, что ты смог поразвлечься.
Устроившись поудобнее в кресле напротив Люциуса, Драко спросил:
- Ты пойдешь к ней?
- Обязательно, - хищно улыбнулся мужчина. – Я навещу нашу гостью где-то через полчаса.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермионе снился сон. Ей привиделось, что мама, уже приготовившая для дочери завтрак, пришла ее будить и теперь собирается накормить свою девочку и отвезти в школу. В обычную школу, понятно, ведь Гермионе во сне всего восемь лет и о существовании Хогвартса она даже не подозревает. Вставать ужасно не хотелась, и девочка решила притвориться спящей, по-детски надеясь, что мама пожалеет ее и оставит сегодня дома. Гермиона уже давно мечтала хорошенько выспаться. Вот вчера, например, она опять засиделась за полночь, сумев оторваться от интересной книги, лишь перевернув последнюю страницу, хотя уже не раз обещала сама себе не читать допоздна – ведь встать после ночных посиделок утром практически невозможно!
Мама, похоже, решила проявить твердость и разбудить девочку во чтобы то ни стало. Голос матери звучал все громче и громче.
«Открой глаза!» - ввинчивался в мозг ее настойчивый голос. И вдруг во сне Джейн Грейнджер размахнулась и влепила дочери оплеуху.
- Открой глаза, сука! Я кому говорю! – проревела мать изменившимся мужским голосом. Ресницы девушки дрогнули и поднялись. Первое, что она почувствовала – это удивление, потом нахлынул страх. Вместо родного маминого лица Гермиона увидела Люциуса Малфоя, уже занесшего руку для второго удара.
- Не надо, - с мольбой прошептала Гермиона и, вздохнув, добавила. – Хозяин, я вас умоляю… - шепот становился все тише и последних слов пленницы Люциус так и не расслышал. Впрочем, ему и не надо было их слышать, он прекрасно понял, что хочет сказать девушка.
Опустив руку, он, со змеиной усмешкой на губах, внимательно посмотрел на Гермиону. Девушка была на грани срыва: покрасневшие глаза, припухшие от долгих рыданий, дорожки слез на побледневших щеках, искусанная до крови нижняя губа – верные признаки того, что долго она уже не протянет.
- Вот как, что я вижу, - пропел он елейным голоском. – Неужели в тебе заговорил голос разума? Или, - голос стал ледяным, - ты хочешь меня подразнить?
- Нет, хозяин, - качнула головой Гермиона.
- Что нет? Голос разума продолжает молчать? – улыбнулся Люциус, не сводя с пленницы горящего взгляда.
- Я хотела сказать, да, хозяин, - почти прорыдала испуганная Гермиона, не понимая, что он от нее добивается. Сейчас она ясно сознавала лишь одно - стоявший перед ней человек способен избавить ее от этого кошмара. Стоит только попросить. Попросить так, как он хочет.

[Ringa-Atena]

- Ну вот, опять. То – да, то – нет. Что значит, да? Я что-то совсем запутался, ты меня дразнишь? – Малфой наслаждался мучениями девушки.
Его не даром считали мастером пытки. Пытки не только физической, но главным образом духовной. Равными ему были разве что Снейп – еще бы, начинали-то они вместе! – да Долохов. Темный лорд, понятно, превосходил их всех вместе взятых, но его-то уже нет в живых. Антонин тоже не пережил последней битвы. Свое мнение насчет остальных Пожирателей он мог выразить одним словом – дилетанты. Им не дано почувствовать ту тонкую грань между болью и удовольствием, возвести свою жертву к вершинам экстаза и низвергнуть обратно в пучину боли, чтобы потом вновь подарить наслаждение. Чтобы в сознании человека эти два понятия - мука и удовольствие – стали одним целым. Без первого нет второго.
Люциус даже поморщился, припомнив грубые методы, используемые Кэрроу или тем же Макнейром. Отбросив ненужные мысли, он вернул внимание к девушке, глядящей на него с немой мольбой. Наклонившись к ней, он почти с нежностью шепнул:
- Ты ничего не хочешь мне сказать, дорогая?
Гермиона вздрогнула, когда горячее дыхание мучителя обожгло кожу, и закрыла глаза. Люциус коснулся ее щеки, осторожно провел по ней рукой, затем легонько дотронулся до губ, очертив пальцами их контур, и, наконец, отступил на шаг назад.
- Ну? – спросил он.
Гермиона решилась. Его прикосновения принесли облегчение, боль, казалось, потихоньку стихает.
- Хозяин, займитесь со мной любовью. Я хочу принадлежать вам, - последние слова Гермионы были еле слышны.
Люциус застыл, а потом, откинув назад голову, неприятно засмеялся. Резкая боль обожгла щеку девушки, за первой последовала вторая пощечина, потом третья.
- Занять с тобой любовью? – голос Малфоя сейчас дрожал от ярости. – Кем ты себя вообразила, грязнокровка? А может, ты считаешь себя леди? С такими, как ты не занимаются любовью, их берут, имеют, трахают. Ты все поняла, дрянь?!
Стоила Малфою впасть в бешенство, и Гермиона почувствовала новый приступ боли. Казалось, одно напрямую зависит от другого.
- Простите меня! - закричала она. – Трахните меня, хозяин. Я обещаю, что никогда больше не разочарую вас!
- Как скажешь, - Люциус одним движением руки освободил девушку и, схватив за плечо, толкнул к кровати. Грубым рывком перевернув ее на живот, мужчина провел рукой по напряженным ягодицам. – Расслабься, - приказал он, - то место меня сейчас не интересует, одного члена в твоей заднице на сегодня достаточно, - добавил он, давая понять, что прекрасно осведомлен о неуспешной попытке избавиться от проклятия.
Гермиона услышала шелест мантии, когда Люциус принялся быстро избавляться от одежды, и облегченно закрыла глаза. У нее даже не было сил бояться – ведь хозяин непостижимым образом узнал ее тайну. Скоро все закончится.
Малфой был так зол на девчонку, осмелившуюся сопротивляться ему так долго, что решил не тратить времени на всякие там поцелуи и ласки. Прижавшись подрагивающим от возбуждения членом к ее входу, он нетерпеливо ринулся вперед, разрывая девственную плеву. Погрузившись до предела в тело девушки, он замер, смакуя ощущение полной власти над этим хрупким созданием, а потом начал врываться в нее сильными размеренными толчками, не обращая внимания ни на стоны боли, ни на кровь, стекавшую по ногам. Кончив, он оттолкнул девушку в сторону и опустил глаза к паху, с ухмылкой разглядывал девственную кровь, измазавшую его орган. Очистив себя заклинанием, Люциус неторопливо оделся и, даже не взглянув на плачущую обнаженную девушку, комочком свернувшуюся на кровати, щелкнул пальцами.
На зов явился домовой эльф и застыл в подобострастной позе, ожидая приказании.
- Встань, шлюха. Эльф даст тебе одежду и отведет к остальным. Надеюсь, ты, наконец, усвоила урок и теперь будешь послушной?
- Да, хозяин, - прошептала Гермиона. Девушка встала, как приказал ей Малфой, но ноги совсем не держали, и она медленно опустилась на колени.
- Вот такой ты мне больше нравишься, – процедил сквозь зубы Люциус. – Помни, где твое место.
Бросив на нее последний, полный презрения, взгляд, мужчина аппарировал из комнаты. Гермиона продолжала стоять на коленях, пока не почувствовала, что кто-то осторожно коснулся ее руки. Подняв голову, она встретился взглядом с печальными глазами эльфа. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, а потом Гермиона встала и пошла за ним к двери.
В тот момент, когда Малфой вошел в ее тело, старой Гермионы не стало. А новая Гермиона никогда больше не осмелиться разочаровать хозяина, и сделает все, чтобы подобная пытка больше не повторилась.

Конец воспоминания.

[Ringa-Atena]

Глава 3

Глава 3

Очнувшись от воспоминаний, Гермиона посмотрела по сторонам и с удивлением поняла, как долго находилась в прострации. Бросив украдкой взгляд на Нотта, она облегченно вздохнула – тот, казалось, не заметил ее мысленного экскурса в прошлое. Похоже, сегодняшняя вечеринка не была обычной оргией - что-то затевалось. Нотт был напряжен, словно чего-то ждал. Или кого-то. Впрочем, не одна она оказалась оставлена в покое - некоторые рабы тоже были лишены внимания хозяев. Гермиона насчитала еще человек шесть-семь, точно так же застывших в ожидании, и Люциус Малфой входил в их число. Нет, он не показывал свое нетерпение так явственно, как остальные, но напряженный взгляд, периодически скользивший к двери, показывал – мужчина не так спокоен, как хочет казаться.
Время тянулось, но ничего не происходило, и Гермиона постепенно начала злиться на себя: «Разнюнилась, - подумала она. – Нет, чтоб послушать, о чем они говорят, может, и пригодилось бы когда».
Она сомневалась, что сможет использовать полученную информацию, но, чем черт не шутит? Вдруг удастся вырваться из этого ада и найти тех, кому эти сведения смогут помочь? Когда она только оказалась у Малфоя, до нее доходили слухи о Сопротивлении. Гермиона помнила, как в душе тогда всколыхнулась надежда на то, что еще не все потеряно! Но чем дальше, тем меньше звучало разговоров на эту тему. А сейчас все и вовсе все заглохло.
Однажды она подслушала Люциуса: «Их потуги выводят меня из себя, - она вслушивалась под дверью в резкие отрывистые слова. – Но, хвала Мерлину, все уже закончилось. Сегодня мы взяли последнего».
Его собеседник что-то негромко спросил, но Гермиона, как она не прислушивалась, так и не расслышала слов. Зато она великолепно услышала ответ Малфоя:
«Конечно, суд устраивать не будем, какой от этого прок? Не стоит будоражить народ. Перебить бунтовщиков потихоньку, и все дела. Макнейр этим уже занимается»
Больше узнать девушке ничего не удалось, но и услышанного хватило – ждать спасения было не от кого.
С этого момента Гермиона изменилась окончательно. Она научилась лгать, а ведь раньше сама терпеть не могла врунишек. Научилась изворачиваться, стараясь переложить вину на других и устраивать товаркам по несчастью мелкие пакости, причем ни одна деталь, даже мельчайшая, никогда не указывала на виновницу. Будь она чистокровной, из нее вышла бы отменная слизеринка. Гермиона сама понимала, что становится похожа на ту же Лайзу, но поделать с собой ничего не могла. После ночей, проведенных с Малфоем - к старшему иногда присоединялся и младший – ей требовалась разрядка, пусть даже и таким способом.
Почувствовав, что атмосфера в комнате изменилась, Гермиона осторожно подняла голову. И вовремя. Девушка заметила, как к Малфою скользнула маленькая невзрачная фигурка. Новоприбывший что-то горячо начал шептать хозяину поместья, поминутно кланяясь. Люциус жестом отослал говорившего прочь и встал, обращаясь ко всем присутствующим.
- Братья! – внимание гостей теперь полностью принадлежало Малфою. – Не так давно до меня дошли слухи, - он замолчал, давая гостям возможность заинтересоваться, что же за событие привлекло внимание блестящего аристократа. Выждав паузу, Люциус, довольный произведенным эффектом, продолжил. - Кто-то упорно распускает слухи, что один из нас, - «нас» он выделил интонацией, давая понять, кого именно он подразумевает в своей речи, - решил возвыситься над остальными! – выслушав возмущенные и недовольные крики, блондин поднял руку, призывая всех к тишине. Заметив, как гости с подозрением начали обмениваться взглядами, пытаясь понять - а не среди них ли находится пресловутый преступник – Малфой, изогнув губы в улыбке, произнес: – Успокойтесь, слухи оказались ложными, этот человек ни в чем не виноват, к тому же сейчас он отсутствует и не смог бы ничего сказать в свою защиту. Совет займется этим делом, мы не можем позволить, чтобы кто-то наговаривал на уважаемых членов общества.
- Кто выдвинул обвинение? – раздался чей – то голос, озвучив вопрос, мучивший всех присутствующих.
- Мы пока не знаем, письмо было анонимным, - покачал головой Малфой. – Но скоро это выясним, обязательно выясним.
Закончив на этой ноте, мужчина предложил всем отвлечься от дел насущных и немного развеяться. Стоит ли и говорить, что его предложение было воспринято с большим энтузиазмом.
Все вопросы были решены, все дела закончены, в комнате то тут, то там зазвучали смешки. «Сейчас начнется», - поняла Гермиона. И, как бы в подтверждение этого вывода, Нотт, наконец, выпустил ее волосы и, больно впившись пальцами в подбородок, дернул голову девушки вверх. Некоторое время он молча смотрел ей в глаза, а потом с мерзкой ухмылкой провел большим пальцем по нижней губе девушки. Гермиона тут же втянула палец в рот и начала его посасывать, иногда прикусывая кожу и касаясь языком кончика.
Глаза мужчины масляно заблестели – действия девушки завели его, заставляя член подрагивать от возбуждения. Он уже представил, как алые губки сомкнутся на его мужском достоинстве, как ее талантливый язык вылижет ему яйца, как он изнасилует этот сладкий рот и, кончив, изольется в ее горло, заставляя выпить все до последней капли. Девчонка родилась с даром делать минет, талант не скроешь!
Нотт перевел взгляд на покорно ждущую дальнейших распоряжений рабыню, вытащил палец изо рта и, положив руку на затылок, вынудил наклониться к паху.
Гермиона безропотно начала высвобождать из брюк член. Несмотря на огромные размеры самого Нотта, его орган не мог похвастаться ни длиной, ни толщиной. Облизав губы, девушка придвинулась ближе. Легонько поцеловав головку, она медленно провела языком по стволу, привыкая к вкусу мужского тела, лизнула одно яичко, потом второе, снова скользнула к члену. Но сегодня мужчина, похоже, не был настроен на долгие прелюдии.
- Возьми меня в рот. Полностью, - прохрипел он. Гермиона тут же втянула в себя багровый от прилившей крови пенис. – Глубже, я хочу достать до горла.
Девушка выполнила и этот приказ, отстраненно подумав: «Хорошо, что у него такой маленький, Малфоевским можно запросто подавиться». Отбросил лишние мысли, она принялась усердно сосать, опасаясь наказания, которое неизменно последует, если ей не удастся удовлетворить гостя.
Нотт, обхватив руками ее голову, буквально насаживал девушку на свой член, безжалостно тараня горло. Гермиона почувствовала, как на глазах выступили слезы, начав задыхаться, она постаралась расслабиться, вдыхая воздух через нос, а насильник все никак не мог кончить. Но, одновременно с удушьем, они почувствовала нарастающее возбуждение. Гермиона проклинала свое тело за слабость, но факт оставался фактом – чем жестче с ней обращались, тем большее удовольствие она получала. Нотт застонал, и девушка поняла, что терпеть осталось не долго, его член напрягся во рту, а до ушей донесся еще один животный стон. «Сейчас», - мелькнуло в голове. И тут чья-то рука отдернула ее голову назад. А Нотт, достигший, наконец, кульминации, бурно кончил, извергнувшись девушке в лицо и покрывая его своим семенем.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
- Я же обещал, что приготовлю для тебя сюрприз, - раздался довольный голос Малфоя. – Поздоровайся с профессором, шлюха! – а эти слова были уже адресованы Гермионе.
Вздрогнув, девушка открыла глаза. Перед ней стоял Снейп. Он, казалось, совсем не изменился со школьных времен – такая же черная мантия, те же грязные засаленные волосы, и все тот же угрюмый вид. Мужчина смерил девушку взглядом, и его губы скривились в презрительной усмешке. И тут Гермиона с ужасом осознала, как она сейчас выглядит: полуголая, с растрепанными волосами, вся заляпанная спермой. Девушка покраснела от стыда, непроизвольно облизывая припухшие губы.
- Мисс Грейнджер, - услышала она глубокий голос, в котором звучала нотка самодовольства. – Какое удовольствие снова встретиться с вами. Наконец-то вашему болтливому рту было найдено достойное применение!

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона опустила голову, глаза подозрительно защипала и она закусила губу, чтобы не разреветься. Кто бы мог подумать, что язвительный комментарий бывшего профессора так сильно заденет ее? «Он больше не мой учитель, - убеждала себя она. – Он такой же, как и остальные. Гость», - и тут девушка почувствовала страх - а ну, как Малфой и правда прикажет ей ублажить именно этого гостя. Лучше умереть сразу! Стыд, вот что она почувствовала. Казалось бы, о каком смущении может идти речь после всего, что ей довелось пережить? И все же… Гермиона почувствовала, как лицо заливает жгучей краской. «Он Пожиратель, - продолжила убеждать себя девушка. - Дамблдор зря доверял ему. Мы все ему верили, а он всегда был на стороне Волдеморта. Или не был?» - но в душе ее продолжал грызть червячок сомнения. Почему, если его душа и впрямь изначально была отдана Тьме, он постоянно вытаскивал Гарри, ее и Рона из всяких передряг? Перед глазами, как наяву, встала сцена с оборотнем. Тогда, на третьем курсе он закрывал их собой от Люпина. Стал бы истинный темный маг рисковать жизнью ради каких-то там ребятишек, причем одна из которых - поганая грязнокровка? Вопреки здравому смыслу глубоко внутри начал теплиться слабый, как пламя свечи, огонек надежды. Он поможет ей, не может не помочь!
Гермиона исподтишка бросила взгляд на беседующих о чем-то Снейпа с Малфоем. Судя по их лицам, разговор был серьезным. Люциус что-то увлеченно доказывал зельевару, Снейп же, сложив руки на груди, замер с отрешенным видом – со стороны казалось, что он совсем не слушает собеседника, но это впечатление было ложным.
Гермиона еще по школьным дням знала: если на лице учителя зельеварения появляется такое выражение - значит, он занят решением какой-то важной проблемы. Он наверняка не пропустил из монолога Малфоя ни единого слова и сейчас в его мозгу прокручиваются десятки вариантов решения возникшего вопроса. Придя к определенному решению, Снейп, чуть нахмурившись, резким жестом остановил Люциуса. Гермиона не могла их слышать, но видела, как бывший профессор, отрицательно покачав головой, начал отдавать распоряжения. Именно приказывать, а не предлагать или уговаривать. И Гермиона снова засомневалась насчет истинных цветов Снейпа. Простой учитель зельеварения вряд ли вел бы себя настолько авторитарно.
Внезапно, до нее дошло, что с момента прихода мастера зелий прошло уже минут сорок, а ее до сих пор никто к себе не подозвал. Нотт вообще делал вид, будто девушки не существует, и это не его семя коркой засохло на ее лице. Она похолодела, какое же место занимает Снейп в этом новом мире, раз на его приход возникла такая реакция? В голове зазвучал внутренний голос. Как Гермиона не пыталась заглушить его, тот умолкать и не собирался, напротив он становился все громче и громче: « Он сильный. Очень сильный. Сильнее Малфоя. Он защитит тебя. Он будет лучшим хозяином. Тебя ведь с некоторых пор возбуждает тот факт, что у тебя есть хозяин?» - у девушки было такое ощущение, что в последних словах невидимого собеседника прозвучали издевательские нотки. «Заткнись», - мысленно приказала она обнаглевшему подсознанию.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
- Ты же сказал, что обучил ее? – раздался над головой холодный голос. – Теряешь квалификацию, Люциус?
Погруженная в себя, Гермиона не заметила, как к ней подошли Снейп с Малфоем.
- Тварь, - прошипел Люциус, с размаху ударив девушку по лицу. Почувствовав во рту солоноватый привкус, Гермиона осторожно провела языком по рассеченной губе. – Я тебя, кажется, предупреждал, - продолжал бесноваться Малфой, замахиваясь во второй раз. Девушка зажмурилась, ожидая следующей оплеухи, но, когда удара не последовало, открыла глаза и с удивлением поняла, что Снейп перехватил занесенную руку. Надежда вспыхнула с новой силой, но тут же угасла, стоило ей только наткнуться на холодный взгляд черных глаз.
- Люциус, - вкрадчиво протянул мужчина, - буду очень признателен, если ты прекратишь портить мою собственность. Если я сочту необходимым, то сам накажу ее.
- Прости, Северус, - засмеялся Малфой. – Эта дрянь так меня вывела, что я просто не смог сдержаться. Как ты терпел ее наглость почти семь лет?
Снейп ничего не ответил, продолжая разглядывать стоящую перед ним на коленях девушку.
После непродолжительного молчания, Малфой решил сменить тему.
- Может, все-таки останешься? – тоном гостеприимного хозяина предложил он.
- Ты же знаешь, Люциус, я терпеть не могу всяких там шумных сборищ, вроде этого, - зельевар, наконец, оторвал взгляд от побледневшей от страха девушки и, ухмыльнувшись, посмотрел на приятеля. - Думаю, сейчас мы отправимся домой, - его рука опустилась на голову Гермионы, - а вечером нас ждет особое развлечение, - слова «мы» и «нас» он выделил особо, сопроводив тираду еще одной ухмылкой.
Люциус в ответ тоже усмехнулся и, посмотрев на Гермиону, произнес:
- А знаешь, грязнокровка, я тебе даже немного сочувствую! – и уже Снейпу. - До встречи, Северус.
Откланявшись, Люциус направился к остальным гостям, но не успел пройти и нескольких шагов, как был остановлен Снейпом.
- Ты ничего не забыл, Люциус? – буквально прошипел зельевар.
- О чем ты? - Малфой картинно приподнял брови, демонстрируя удивление.
Гермиона со смесью страха и восхищения наблюдала за парочкой – они были чем-то неуловимо похожи и вместе с тем разнились, как день и ночь, демон и ангел. Снейп очень хорошо вписывался в роль «рогатого», Люциус же внешне напоминал сияющего архонта. Но она сомневалась, что небеса примут как одного, так и второго.
Снейп, стоявший рядом с девушкой, казалось, одним шагом пересек разделявшее их с Малфоем расстояние, и с угрозой в голосе произнес:
- Можешь играть в свои игры с кем-нибудь другим! Я не потерплю таких выходок даже от тебя!
- Какие игры? Ты что? - в голосе звучало удивление, но Гермионе что-то подсказывало, что все это – не более чем хорошо отрепетированная сценка. Малфой что-то хотел провернуть, но ему это не удалось, и теперь он старается сохранить лицо.
- Ты либо дурак, Люциус, - жестко произнес Снейп, - либо держишь за дурака меня. Сними с нее свое клеймо. Мне не нужен твой шпион в доме.
- Мерлин… Северус, я просто забыл. Как ты мог так плохо обо мне подумать? – но, не смотря на виноватое выражение на лице, по губам Малфоя скользнула быстрая усмешка. Он ни на секунду не раскаивался в своем поступке.
Все это не укрылось от Снейпа, впрочем, оправдания его мало интересовали. Повернувшись к Гермионе, мужчина поманил ее пальцем. Девушка послушно встала и подошла к своим хозяевам – старому и новому, она хотела уже снова опуститься на колени, но Снейп жестом приказал ей оставаться на ногах.
Люциус, прищурившись, посмотрел на опустившую голову Гермиону, потом коснулся концом трости ее груди и произнес несколько слов на незнакомом языке. Раньше она не то, что не слышала этого языка – даже не подозревала, что он существует. Тот момент, когда на ней появилось клеймо, она не помнила. Может, это произошло в первую ночь, когда она лежала в беспамятстве, или в одну из последующих ночей, проведенных с Люциусом. Неважно. Важно лишь то, что на ее коже был отпечатан знак рабства.
Грудь вспыхнула болью – Малфой не смог удержаться от прощального «подарка». Гермиона почему-то была уверена, что метку можно было снять совершенно безболезненно. Она не могла увидеть, но четко знала – изображение змеи, кусающей льва, больше не пятнает ее тело.
Снейп в свою очередь положил руку на бедро девушки и тоже произнес фразу на странном гортанном языке. Гермиона почувствовала, как нога налилась теплом – это метка нового хозяина укоренилась в плоти. «Странный язык, - подумала она, - почему в книгах мне ни разу не попадалось даже упоминаний о нем?». Ей до ужаса захотелось посмотреть, как выглядит Снейпова отметина, но она не осмеливалась даже пошевелиться, не то, что отвести от хозяина взгляд.
- Иди, подожди в прихожей, - прозвучал негромкий приказ. – И хватит на меня пялиться, поверь, еще успеешь насмотреться.
Теперь Снейп отбросил ложную вежливость и больше не назвал ее «мисс Грейнджер». Правда, Гермиона так и не поняла, хорошо этот или плохо. Низко опустив голову, девушка произнесла:
- Как прикажете, мой господин.
Направляясь к выходу, она услышала ледяной голос зельевара:
- Думаю, нам нет нужды доводить дело до официальной дуэли, но все-таки ты оскорбил меня, - перед тем, как выйти за дверь, Гермиона краем глаза успела заметить, как Люциус схватился за палочку, но Снейп оказался быстрее. – Круцио.

[Ringa-Atena]

Малфой, попавший врасплох, закричал, рухнув на пол. Не замешкайся он на долю секунды, и картина поменялась бы на полностью противоположную – тогда именно Снейп бился бы в судорогах на дорогом паркете. Боль была невыносимой, глаза блондина закатились, из прокушенной губы стекала кровь, а скрюченные пальцы бессильно скребли деревянный пол. Только когда крики Люциуса перешли в хрип, зельевар снял проклятие. Приблизившись к лежащему на полу магу, он протянул руку, помогая тому подняться.
- Без обид, Люц, но ты сам знаешь правила игры. И знаешь наши законы.
- Можешь мне не верить, но я, правда, просто упустил из виду этот момент. Теперь, надеюсь, твоя гордость удовлетворена, и мы сможем забыть о моем досадном промахе? – Малфой попробовал добраться до кресла, болезненно морщась при каждом движении.
- Несомненно, Люциус, - зельевар помог приятелю устроиться поудобнее. Он даже в мыслях не мог допустить искренности слов Малфоя.
Дружба дружбой, но иметь своего шпиона, пусть и невольного, в его, Снейпа, доме не отказался бы никто из присутствующих в этой комнате магов. За исключением, быть может, Кребба с Гойлом – у них просто не хватило бы воображения додуматься до такого. По древним законам магов – а в последнее время они стали очень популярны среди элиты - он, как оскорбленная сторона, имел право желать от Малфоя что угодно, начиная с вызова на дуэль и кончая требованием совершить ритуальное самоубийство. Впрочем, это были уже крайности, обычно в таких случаях все кончалось банальной дуэлью. Но, как ни крути, а в живых остался бы только один из противников. Люциус же был для зельевара если не другом, то определенно самым близким человеком в мире. Снейпу не хотелось убивать приятеля, умирать самому, соответственно, тоже. Но и простить подобное было невозможно: он моментально потерял бы уважение всей верхушки магического мира, а, следовательно, и власть над стадом этих тупоголовых баранов. Решать надо было быстро, и Северус выбрал оптимальный вариант – Малфой наказан, честь Снейпа не пострадала. Находившиеся в комнате маги, включая самого Люциуса, прекрасно поняли этот нюанс.
Хотя нет, не все. Для Гойла суть разыгравшегося здесь действа осталась тайной за семью печатями, зато в голове крепко-накрепко засела речь Малфоя в самом начале вечеринки. И еще он понял вот что: на его покровителя напали. Тяжело вздохнув, мужчина встал со своего места и, стряхнув на пол сидевшего на коленях перепуганного мальчишку, направился к закутанному в черную мантию человеку.
- Тебе не кажется, Снейп, что ты обнаглел в последнее время? - прямолинейностью Гойл превосходил всех гриффиндорцев вместе взятых. Не иначе у шляпы было временное помутнение рассудка, когда она распределила одиннадцатилетнего Дерека в Слизерин. На ее месте Северус сразу отправил бы будущего громилу домой – магических способностей у того было, как кот наплакал, а мозгов - еще меньше. Он ничего не сказал в ответ, лишь вопросительно изогнул бровь, поощряя того продолжать.
- На прошлой неделе на Лестранжа разорался, теперь вот на Люциуса набросился, - Гойл засопел, стараясь придумать весомое обвинение. – Не зарывайся, ты пока еще Лордом не стал.
При этих словах от Люциуса донесся полузадушенный звук – то ли стон, то ли смех. Нет, недаром он распинался перед всеми, и не зря пришлось вытерпеть немного боли. Все скалывалось как нельзя лучше. Северус, сам того не зная, подыграл ему.
Снейп, не подозревая о мыслях, бродивших в голове Малфоя, медленно повернулся к Гойлу и впился в того взглядом.
- Ах, Дерек, Дерек, - от тихого вкрадчивого голоса по телу здоровяка пробежала дрожь. А зельевар, не отводя взгляда, продолжил. – Какие, все-таки, интересные вещи приходят тебе на ум, - голос Снейпа снизился до шепота. – Особенно меня впечатлило это твое «пока еще».
Северус медленно двинулся вокруг стоящего перед ним мага и, очутившись у того за спиной, шепнул тому на ухо:
- Какая трогательная вера в мои силы. Я это запомню, - резко отстранившись от Гойла, он обернулся и обвел взглядом сидящих в гостиной людей – все дружно делали вид, что занимаются своими делами, но при этом тщательно вслушивались в каждое долетавшее до них слово.
Люциуса же просто распирало от радости, он еле сдерживался, чтобы не зааплодировать участникам сценки, разыгравшим, как по нотам, приготовленную для них партитуру. В Северусе, определенно, пропал талантливый драматический актер.
- Всего хорошего, господа, - Снейп решил, что сейчас самое время удалиться. Перепалка с Гойлом вызвала у него беспокойство. Кивок в сторону Люциуса. – Желаю приятно провести время. Передавай привет очаровательной Нарциссе.
- Непременно, Северус, передам, - кивнул в ответ Малфой. – Уверен, ей будет приятно услышать, что ты не забываешь о ней, - Люциус, прищурив глаза, взглядом дал понять, что тему Нарциссы продолжать не стоит. Но, спустя секунду, лицо блондина вновь разгладилось, и он медовым голоском добавил, - желаю и тебе сполна насладиться новой игрушкой.
Тонкие губы Снейпа изогнулись в легкой ухмылке, и он кивнул в ответ. Больше не произнеся ни слова, мужчина развернулся и направился к двери.

[Ringa-Atena]

Глава 4

Глава 4
Плотно притворив за собой дверь, Гермиона очутилась в прихожей. «Как символично, - грустно подумала она, - я только что не просто закрыла дверь в другую комнату, я закрыла дверь к своей прежней жизни. У всех нормальных людей есть одна жизнь, у меня - целых три: первая до Малфоя, вторая - в его доме, и вот теперь еще одна…»
Девушка зябко поежилась, плотнее укутываясь в плащ, наброшенный на плечи бывшим профессором перед самым ее уходом. Тогда она была поражена его нетипично заботливым поступком. Это дарило надежду. Надежду на то, что Снейп просто вынужден разыгрывать из себя жестокого Пожирателя и заносчивого аристократа.
«А как же, надейся, - ехидно шепнул внутренний голос. – Он всегда был хладнокровной сволочью. А уж если вспомнить, как он относится к гриффиндорцам… - Гермиона, закрыв глаза, вслушивалась в звучащие в голове слова. - А плащ… А что плащ? Просто он бережно относится к своей собственности. Или не хочет, чтоб на твою грудь пялились все, кому не лень».
Гермиона тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. Как бы там ни было, а ее жизнь вновь изменилась. В лучшую ли сторону, в худшую? Она не знала, но возврата нет, и не будет.
Ожидание затягивалось, минуты проходили одна за другой, а Снейп так и не появлялся. Не зная, чем занять себя, Гермиона присела на корточки, потом встала, нервно прошлась вперед, назад – благо в прихожей никого не было, да и приказа стоять, не двигаясь, ей не отдавали. Когда ж ей надоело мерить комнатку шагами, девушка встала, прислоняясь спиной к стене, и застыла, закрыв глаза.
«Ну что он так долго? – устало подумала она. – А вдруг Малфой передумал? Да нет, вряд ли. Не станет Люциус портить отношения с приятелем из-за какой-то там рабыни. Мерлин! Как же я хочу вырваться отсюда! Пойти куда угодно, к Снейпу, к дьяволу, лишь бы подальше от Люциуса.»
Потерявшись в мыслях, она не заметила, что особняк Малфоев посетил еще один гость. Маленький неприметный домовик открыл входную дверь, пропуская в дом молодого мужчину. Взяв из рук посетителя плащ, домовик, подобострастно кланяясь и не переставая извиняться, попросил того подождать, пока о его визите не доложат хозяину поместья.
Эльф с негромким хлопком исчез, а мужчина – хотя какой мужчина, совсем еще юнец! - принялся разглядывать холл. Его взгляд пробежался по богатому убранству комнаты, задержался на висящей над камином картине, потом двинулся дальше к стоявшей на столе статуэтке. Внезапно, его внимание привлекло какое-то движение в дальнем углу комнаты, его глаза сразу же метнулись к источнику шума, и он пораженно застыл.
- Миона! – наконец, вырвался у него радостный крик. – Миона! Миона! – он кинулся к девушке, продолжая громко выкрикивать ее имя.
Гермиона, полностью погруженная в себя, не обратила внимания ни на посетителя, ни на суету, поднятую домовым эльфом. И в самом деле, какая разница, кто пришел? Нормальные люди к Малфоям в гости не ходят, и, вообще, теперь ее это не волнует, ведь больше нет нужды стараться угодить этим похотливым скотам.
«Да, - тут же с издевкой пискнул наглец, с недавних пор поселившийся у нее в голове, - теперь ты будешь угождать только одному скоту!»
«Заткнись», - проворчала про себя Гермиона.
«Да ладно тебе! Признай, ты от одних мыслей о нем стала мокренькая!» - голос продолжал гнуть свое.
«Заткнись!!! - чуть ли не вслух проорала девушка. – Черт, это уже шизофрения!»
Гермиона злилась от того, что голос, по сути, был прав – достигнуть наивысшей точки она могла лишь во время грубого траха. Как-то раз вышло, что один из гостей решил ее слегка придушить, и девушка мгновенно кончила, очень этим удивив самозабвенно берущего ее сзади мужчину. Он еще буркнул что-то вроде: «Ну, кто бы мог подумать, что ей это понравится!».
Но как бы Гермионе не хотелось отрешиться от происходящего вокруг, реальность не хотела отпускать ее так легко. Судьба, видно решила, что девушке мало досталось за последние полгода, и решила нанести несчастной завершающий удар.
- Гермиона! Что ты здесь делаешь? – наконец услышала она. Голос был знаком, но для того, чтобы наверняка увериться в личности говорившего, нужно было раскрыть глаза. Но, боги, как же ей не хотелось этого делать! Голос был из прошлого. Того прошлого, то сейчас казалось далеким полузабытым сном. Да что же это такое! За полгода, проведенных у Малфоя, она ни разу не встречала прежних знакомых, и вот, пожалуйста! За сегодня - это уже второй. «Не будь трусихой, - Гермиона понимала, что хочет она того или нет, но ей придется открыть глаза. – И кого ты пытаешься обмануть? Ведь на самом деле ты сразу его узнала. Просто ты до ужаса хочешь ошибиться, до последнего надеешься, что это – кто-то другой».
Гермиона медленно открыла глаза и, повернув голову к рыжему в веснушках юноше, стоявшему рядом, тихо произнесла:
- Привет, Рон.
- Где ты была все это время? Куда пропала? Я искал тебя! Мы все искали! – он сделал шаг вперед, желая обнять подругу, но Гермиона ловко уклонилась от объятий.
- Хм… где была? Я была немного занята. А ты что здесь делаешь? - поинтересовалась она в свою очередь, особо подчеркивая «ты», как бы говоря: «Уизли в гостях у Малфоя? Невозможно!».
- Мистер Малфой пообещал помочь. Сказал, что устроит секретарем к какой-то важной шишке, - как ни в чем небывало пояснил Рон. Если верить его небрежному тону, складывалось впечатление, что юноша болтает с Люциусом чуть ли не каждый день. Но Гермиона, конечно же, знала, что это не так. Рон, до которого, похоже, так и не дошло, что подруга может делать в доме в доме Малфоя, просто решил порисоваться.
- Рон, ты в своем уме? – Гермиону всегда поражала доверчивость рыжего приятеля, но быть настолько слепым? Нет, ей этого никогда не понять. - Ты что, забыл? Слова «Малфой» и «помощь» - просто не могут стоять рядом в одном предложении.
- Да ну тебя, Гермиона. Пора уже вырасти, что за детская неприязнь? Люциус предложил мен работу, я согласился. Что тут такого? Да что мы все обо мне? Рассказывай, как ты.
- Люциус, - Гермиона пораженно замолчала, не в силах продолжать, потом, собравшись с илами, выдавила. – Ты зовешь его по имени? - в глазах блеснули слезы, но девушка, упрямо сжав кулачки, заставила себя успокоиться. Нет, она не заплачет, только не перед Роном. Путь он уйдет, вот прямо сейчас и убирается. – Я всегда подозревала, что ты не самый сообразительный человек в мире, сегодня же убедилась – ты законченный дурак! Я устала, Уизли. Проваливай к своему Малфою и дай мне хоть немного покоя.
Резкие слова сами прыгнули на язык. Не так, нет, совсем не так представляла она себе встречу с Роном. Как он мог! Тупой болван! Неужели он не понимает, кто такой Малфой? Когда верный, добрый и веселый Рон превратился в этого незнакомца?
- Гермиона? Что случилось? Почему ты злишься? – уши Рона горели, он тоже потихоньку начал заводиться. – Ведь ты тоже зачем-то здесь! Тебе можно, а мне нет? Так получается? – и уже примирительно добавил. - Ну, Герм, успокойся. Давай, после встречи пойдем ко мне, вот увидишь, как обрадуется мама!
Рон выпаливал фразы на пулеметной скорости, не замечая опасно сузившихся глаз подруги. Но девушка, пересилив себя, решила молчать. Благо, это искусство она теперь постигла в совершенстве.
- А Малфой оказался не таким уж плохим, - принялся разглагольствовать Рон. – Это только в детстве кажется – если не друг, значит враг. Знаешь, оказывается, он не был Пожирателем! – при этих словах Гермиона тихонько хмыкнула, Рон же, ничего не заметив, продолжал. – Вон, даже в «Пророке» писали, что его оклеветали. Ну, теперь-то порядок, его честь ничем не запятнана. И именно он настоял, когда вошел Совет, чтобы никого после войны не трогали.
- Это ты про чистокровных, - тихо произнесла Гермиона. – А что насчет грязнокровок?
- Грязно… Да что с тобой, Миона? Как ты можешь произносить это слово? – Рон, казалось, был в недоумении, но спустя несколько минут замешательство прошло. - Магглорожденные…хм…ну, наверное, многие вернулись в мир магглов. Некоторые остались, как и ты. А что?
- Ничего, Рональд Уизли, - сквозь зубы процедила девушка. Больше всего ей хотелось ударить кулаком по этой улыбающейся физиономии, и бить, бить, бить, пока из носа не брызнет кровавая юшка, пока не исчезнет с губ эта радостная улыбка. Гермиона сжала ладони, впиваясь ногтями в кожу, желая, чтобы боль очистила заполненный гневом разум.
- А Гарри, - побелевшими губами шепнула она. – Ты хотя бы вспоминаешь о нем?
- Конечно, Герм, - улыбка сразу сбежал с губ юноши. – Но ведь ничего уже не изменишь, надо жить дальше, - произнес он, явно повторяя чьи-то слова, а потом импульсивно добавил, превратившись на короткое мгновение, в того Рона, которого Гермиона знала по Хогвартсу. – Я так тоскую по нему!
Но, почти сразу, лицо Рона разгладилось, и он опять улыбнулся.
- Ну, а теперь не увиливай. Ты должна рассказать, где была, что делала? Я же от тебя ничего не скрываю, - Рон таки умудрился приобнять Гермиону за плечи, да еще и чмокнул девушку в щечку. На четвертом курсе он был серьезно увлечен Гермионой, и хоть из этого ничего и не вышло, он все продолжал относиться к ней немного по-другому, чем просто к лучшей подруге.
Гермиона, оттолкнув Рона, приготовилась дать ему суровую отповедь, но пред глазами внезапно заплясали искорки, а по телу пробежала первая волна боли. Не в силах устоять на ногах, она с криком рухнула на пол. «Мерлин, за что? – пронеслось в голове. – Демоны забрали бы этого Снейпа с его тягой к экспериментам! Заложил, наверное, в метку запрет на прикосновения», - Малфою было все равно, кто трахает его рабов, а вот Снейп, похоже, делиться не любит.

[Ringa-Atena]

Девушка, вытянувшись в струну, негромко постанывала, не обращая внимания на то, что полы плаща разошлись, открывая взгляду рабский наряд. Рон пораженно уставился на девушку, потом кинулся к ней.
- Миона! Что происходит? – желая помочь, он схватил подругу за руку, вызвав своим прикосновением новый поток боли. Гермиона попыталась отдернуть руку, но безрезультатно. Девушка слишком ослабла от боли, сознание уже начало покидать ее, когда она услышала:
- Мистер Уизли, вам лучше отойти, - в комнату неслышно вошел Снейп и, моментально оценив ситуацию, начал действовать. – Вы же не желаете ухудшить ее положение?
Рон резко выпрямился и повернулся к зельевару. На лице юноши проступил румянец гнева, а глаза бешено сверкнули.
- Что ты с ней сделал? – младший Уизли никогда не отличался терпением и сейчас, даже не пытаясь разобраться, с ходу набросился на Снейпа, ошибочно связывая состояние Гермионы с появлением мужчины в комнате.
Маг застыл на месте, сраженный такой явной наглостью, потом черные глаза гневно сузились, а губы плотно сжались, превратившись в тонкую полоску.
- Молчать, мальчишка! - свистящим шепотом произнес он. – Не забывайся и не лезь не в свое дело. Лучше благодари Мерлина за то, что я не прибил тебя на месте.
- Вы не посмеете, - до Рона только что дошло, что сейчас перед ним не прежний ненавистный преподаватель зелий, а человек, обладающий довольно-таки значимым весом в магическом мире. Юноша пришел сюда в надежде найти свое место в новом мире, а ссора со Снейпом вряд ли пошла на пользу его планам. Да и Малфой не обрадуется устроенному в его доме скандалу. Гермиона тем временем подползла к Снейпу и обхватила его руками за ногу.
- Помогите, - прохрипела она. Но мужчина никак не отреагировал на мольбу. Похоже, он таким способом наказывал ее за разговор с Роном без разрешения, а может, посчитал, что отчитать наглого юнца – более важное занятие, чем помощь грязнокровке. Снейп шагнул вперед, заставив юношу попятиться.
- Хочешь проверить? – зельевар уже взял себя в руки и говорил спокойно, с легкой насмешкой в голосе. Заметив, как Рон, покраснев до корней волос, отрицательно мотнул головой, добавил. – Ну и хорошо, что не хочешь. А теперь, тебя кажется, ждут? Вот и иди, не задерживайся. Терпение не входит в число добродетелей Люциуса, - Снейп кивком указал домового эльфа, вернувшегося, чтобы отвести юношу к хозяину поместья. Но парень, упрямо насупившись, опустился на колени рядом с Гермионой.
- Что с Гермионой? Ей нужна помощь, - он снова потянулся к подруге, не понимая, почему она из последних сил пытается отодвинуться от него подальше. Снейп, казалось, только сейчас заметил мучения девушки. Приподняв уголок рта в насмешливой ухмылке, Северус, переходя на официальный тон, заверил юношу:
- Ей помогут. Идите же, Уизли, не злите меня, - с этими словами он наклонился и, ухватив Гермиону за плечи, рывком поставил на ноги. Не заметно для мальчишки, во все глаза наблюдающего за его действиями, маг коснулся метки, прогоняя боль, скрутившую тело рабыни. Та, почувствовав облегчение, обмякла в его руках.
По лицу юноши было видно, что у него есть куча вопросов, и все они рвутся наружу. Уизли уже не обвинял зельевара, он просто не понимал, что происходит. Снейп унял боль подруги, но как? И почему Гермиона так странно ведет себя? С губ Рона уже готово было сорваться первое слово, но Снейп так на него зыркнул, что юноша счел за благо исчезнуть. В конце концов, кто ему помешает найти Гермиону позже и расспросить ее обо всем? К тому же Снейп, хоть и Рону и не хотелось это признавать, был прав: не стоит заставлять ждать человека, который обещает открыть для тебя дверь к новой жизни. Бросив на подругу последний взгляд, юноша встал и, отвернувшись, последовал за семенящим впереди домовым эльфом.
Северус смотрел Рону вслед. Да, вот уж кого не назовешь настоящим гриффиндорцем - немного угроз, капелька увещеваний и нате, пожалуйста, - бросил свою лучшую подругу с тем, кого, благодаря рассказам старших братцев, возненавидел еще до школы. Снейп почувствовал, как с новой силой накатило желание проклясть парня. Молодой Уизли сам не понимал, что ему крупно повезло. Его счастье, что в самом начале, когда Северус только вступил в Орден, он очень сблизился с Молли Уизли. Казалось, только она да Дамблдор тогда поверили ему. Но Дамблдор - это Дамблдор, – старый легиллимент начал доверять, только когда перерыл все воспоминания Северуса, да еще и веритасерумом напоил вдобавок. Правда, после этого его доверие стало безоговорочным. А вот с Молли оказалось по-другому. Она просто поверила. Когда он, совсем еще юнец, вошел в комнату, полную членов Ордена, его встретили настороженные, недоверчивые, а порою и полные ненависти взгляды. Он уже хотел, было развернуться и уйти, и, будь что будет, но тут встретился глазами с нею. Во взгляде Уизли не было презрения и отвращения, жалости впрочем, тоже не было. Понимание, вот что он прочитал в глазах рыжей девушки. Они стали общаться, постепенно становясь все ближе и ближе, не афишируя, впрочем, своей дружбы, потому что их никто не смог бы понять. С Молли было… уютно, это, наверное, самое правильное слово, чтобы описать то, что Северус чувствовал рядом с ней. После того, как годовалый Поттер отправил Лорда в небытие, они общались очень мало. А после второго пришествия Волдеморта та молодая женщина, которую, как считал Северус, он хорошо знает, изменилась. Миссис Уизли, теперь Снейп скорее откусил бы себе язык, чем назвал ее по имени, намеренно отгородилась от него, начиная относиться к зельевару, как и все остальные – с подозрением. Северусу ее поведение показалось чересчур наигранным, но магу уже было все равно. К тому времени ни в чьей дружбе он уже не нуждался. И вот теперь юный оболтус - ее сын - чуть было не напросился на хорошую трепку. Снейп терпеть не мог мальчишку, но вредить бы ему не стал, хотя бы в память о былой дружбе с его матерью.
Вынырнув из воспоминаний, мастер зелий обратил внимание на дрожащую в его руках девушку.
Гермиона стояла молча, не зная, что ей делать дальше. Да, хозяин помог ей, но вел себя при этом так, словно перед ним не живой человек, а вещь, которую не хочется терять. Ведь он мог бы унять мучения сразу, а не ждать, пока она чуть ли не лишится сознание от терзавшей тело боли. Подняв голову, девушка со страхом начала всматриваться в знакомое и вместе с тем совершенно чужое лицо. Знакомое - она не раз следила за ним на уроках, ловя каждое движение, каждое слово профессора. И чужое – никогда раньше Гермиона не видела у него такого выражения: на лице профессора читались гнев и брезгливость.
- Запомни, - наконец произнес он, убрав руки с ее плеч, отчего Гермиона, лишенная поддержки, осела на пол – боль отняла слишком много сил. – Если к тебе прикоснется любой другой мужчина, кроме меня, то повторится то же, что было сейчас. Можешь считать это наказанием. Избавить тебя от боли под силу только мне. Но в следующий раз тебе может не повезти - когда я появлюсь, спасать уже будет некого. Ты поняла?
- Да, хозяин, - Гермиона все еще вздрагивала от пережитого ужаса. Внезапно, ее охватило иррациональное чувство благодарности к Снейпу. Она сейчас не думала ни о чем, в голове билась только одна мысль – вот стоит человек, который помог ей. Тот факт, что именно мастер зелий был повинен в ее положении, почему-то не коснулся сознания девушки. Но тот, кто послужил спусковым крючком, начав пытку, ей запомнился очень хорошо. Виновником для Гермионы навсегда остался Рональд Уизли. И теперь, стоя на коленях и заглядывая снизу вверх Снейпу в глаза, она тихо прошептала. – Спасибо, мой господин.
Зельевар с интересом посмотрел на сжавшуюся фигурку у своих ног, а потом довольно ухмыльнулся. Взяв Гермиону за руку, он снова заставил ее подняться и, бросив всего лишь одно слово: «Идем», зашагал к выходу, вынуждая девушку бежать следом.

[Ringa-Atena]

Глава 5

Глава 5
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Последовав за домовым эльфом, Рон попал в небольшой, но довольно уютный кабинет. Возле массивного стола из красного дерева примостились два мягких кресла. В углу около окна – высокий шкаф, часть его полок была заставлена книгами, на нижней же полке стояло несколько безделушек, на первый взгляд совсем не примечательных, но если присмотреться к ним поближе, можно было понять – стоят они не мало. На полу лежал небольшой овальный коврик оливкового цвета, подобранные к нему в тон шторы завершали картину, придавая кабинету уютный вид.
Сейчас в кабинете никого не было и Рон, усевшись в предложенное услужливым эльфом кресло, приготовился ждать Люциуса. Но не прошло и пяти минут, как через незамеченную юношей дверь в комнату вошел Малфой. Юноша тут же вскочил, приветствуя хозяина поместья, но Люциус небрежным жестом предложил Уизли сеть обратно.
- Прошу прощения, мистер Уизли, но мне пришлось задержаться. Неотложные дела, сами понимаете, но, надеюсь, вы не в обиде.
- Ну, что вы, мистер Малфой, - Рон даже зарделся от удовольствия - еще бы, передним извинился такой известный в обществе человек! – Никаких обид, я прекрасно понимаю, сколько сил и времени отнимает управление таким большим поместьем, - в голосе Рона скользнула легкая зависть.
- О да, вы меня понимаете, - насмешливо отозвался Люциус, но Рон не заметил издевки. Впрочем, Малфой тут же сменил тон. – Вино? Коньяк? Или вы предпочитаете что-то другое?
- Ну, коньяк, наверное, - Уизли смущенно отвел глаза. В своей жизни он еще ни разу не пробовал ничего дороже сливочного пива.
Словно повинуясь мысленному приказу хозяина кабинета, перед обоими мужчинами возник домовой эльф.
- Бутылку коньяка и фужеры, - распорядился Люциус. Эльф, поклонившись, исчез, желая, во что бы то ни стало, угодить хозяину. Через несколько минут домовик вернулся с подносом в маленьких лапках, на котором стояла бутылка янтарной жидкости и два наполненных бокала. Поставив все это на стол, она сразу же исчез, оставляя хозяина и его гостя наедине. – Итак, мистер Уизли, - блондин вновь обратил внимание на сидящего перед ним юношу. – Надеюсь, вы осознаете оказанное вам доверие? Получить место в министерстве не так-то и просто…
- Но не для вас, – возбужденно закончил фразу Рон, заставив Люциуса, недовольного тем, что его перебили, поморщиться.
- На чем я остановился? Ах, да… Получить место в министерстве не просто, но я смог договориться с мистером Бонсом. Он глава отдела мелких правонарушений. Он давно жаловался, что работы слишком много, и пора бы уже начать подыскивать себе помощника. Так что мое предложение было воспринять им с энтузиазмом, - Люциус замолчал, задумчиво покачивая в руке наполненный на четверть бокал. Потом мужчина поднял голову и в упор посмотрел на Рона. – Иногда мистер Бонс присутствует на заседаниях Совета. Вы, как его помощник, получите доступ некоторым секретным данным. А это ответственность, мистер Уизли, очень большая ответственность. Вы понимаете, какое я доверие оказываю вам, рекомендуя на эту должность? Вы представляете, скольким соискателям было отказано?
- Да, сэр, - только и смог пролепетать Рон, ошарашенный таким напором со стороны Люциуса. – Но, - он постарался взять себя в руки, не показывая охватившего душу волнения, что, впрочем, ему плохо удавалось, - вы не пожалеете, что выбрали меня! Я искренне хочу работать на благо нашего мира!
- М-м-м…мистер Уизли, - Люциус задумчиво погладил подбородок. – Служение обществу – достойная цель, в этом нет никаких сомнений, но, может, вы хотите чего-то еще, чего-то лично для себя? Возможно, - тут голос Малфоя стал просто таки медовым, - я мог бы помочь в исполнении ваших желаний.
От смущения. Рон покраснел до корней волос. Слова Малфоя вызвали в его душе целую бурю эмоций – от неприятия до удовлетворения.
- Мистер Малфой, - начал он, тщательно подбирая слова, - интересы общества должны быть выше личных.
-Да, да… - пробормотал Люциус, как бы обращаясь только к себе. – Артур, помнится, говорил тоже самое.
При упоминании отца Рон покраснел еще сильнее, хотя дальше, казалось бы, было уже некуда. Сначала он хотел горячо выступить в защиту убеждений родителя, но, вспомнив, постоянную нищету, преследовавшую семейство Уизли, остановился. И в самом деле, что хорошего ему принесли идеалы отца? Вечно полуголодный, в обносках, оставшихся после старших братьев, Рон всегда мечтал о том, что когда-нибудь он разбогатеет и ему больше не придется с завистью смотреть на сверстников, которым повезло родиться в зажиточных, а то и богатых до неприличия, семьях. По крайней мере, Джинни повезло родиться девочкой – родителям, хочешь, не хочешь, порою приходилось покупать новые вещи, а не обноски, прошедшие через третьи руки. Перед глазами мелькнуло лицо Драко и – Рон чуть скривился – Гарри. Да, он поначалу очень завидовал приятелю. Мало того, что судьбе было угодно превратить Поттера в самую известную в магическом мире личность, так еще и ветреная фортуна сделала знаменитого очкарика наследником богатейшей фамилии во всей Англии! О том, что Гарри пришлось жить у Дурслей, где ему приходилось ой как не сладко, Рон предпочитал не думать. Потом, познакомившись поближе с Гарри Поттером, Рон признал: тот прекрасный друг и хороший человек - в нем не было ни капли заносчивости или снисходительности по отношению к менее богатому приятелю. Зависть и обида исчезли. Или Рон считал, что исчезли, а на самом деле черное чувство затаилось где-то в глубине души и, свившись там кольцами, словно ядовитая змея, ждало своего часа. И дождалось. В первый раз поганая гадина подняла голову во время Турнира Трех Волшебников, в тот момент, когда Дамблдор на весь Зал зачитал имя Гарри Поттера, ставшего, – впервые, надо сказать, за всю историю магического мира, - четвертым участником состязания. Потом ребята, конечно же, помирились, но в их отношениях что-то неуловимо изменилось. Рон не знал, заметил ли эту перемену Гарри, но сам четко ощущал – так как раньше уже не будет. И с того момента все мысли юноши были направлены на поиск возможностей разбогатеть. Он даже взялся за ум и принялся усердно учиться, безмерно радуя этим Гермиону и удивляя профессоров и однокурсников. И вот теперь Малфой дает ему шанс, возможность, о какой юный Уизли не смел и мечтать. Приняв решение, Рона произнес:
- Да, мой отец часто говорил, что интересы общества должны быть на первом месте…
- Должны быть, но… - подхватил Люциус, понимая, что Уизли заглотил наживку и вряд ли сумеет самостоятельно спрыгнуть с крючка. Юноша, похоже, близко к сердцу воспринял его, Люциуса, слова о возможной помощи.
- Но мне надоело слушать эти вечные пересуды, вроде: «А-а-а, это те нищие Уизли!» или «Что вы хотите, у них же ни гроша за душой!» - Рона, похоже, прорвало, и теперь он торопился выговориться. - Наш род – это древний род чистокровных магов и собираюсь вернуть ему былую славу!
«Сколько пафоса, - Люциус внутренне передернулся от отвращения. – Древний род! Всего-то пять несчастных поколений!» - конечно же, по древности Уизли и равняться не могли с Малфоями, чья родословная насчитывала семнадцать поколений благородных предков. Но, несмотря на эти мысли, на лице мужчины не промелькнуло ни единой отрицательной эмоции. Напротив, он воодушевленно и даже, слегка восхищенно произнес:
- Браво, мистер Уизли, браво, - для акцента Люциус даже несколько раз хлопнул в ладоши. – Самое важное в нашей жизни – семья. Маг, преданный своим близким, в конечном счете, служит и своей стране. Не волнуйтесь, я помогу вам, чем смогу.
- Я так вам благодарен, мистер Малфой, - Рон замялся, не уверенный, стоит ли продолжать, но потом решился. – Я могу у вас спросить? – и, дождавшись утвердительного кивка мужчины, задал мучающий его вопрос:
- Я… в общем…когда я пришел, то встретил одного человека…девушку…мою лучшую подругу, Гермиону Грейнджер. Но она вела себя необычно, даже странно, - Рон подумал, что эти слова явное преуменьшение, девушка была похожа на безумную.
- Мисс Грейнджер? Я думал вы в курсе, - удивленно произнес Малфой, но если бы Рон потрудился взглянуть на мужчину, то явственно увидел бы злобные искорки, вспыхнувшие в глубине стальных серых глаз. – После…хм… той заварушки, что произошла полгода назад, у нее был нервный срыв. Мягко говоря, девушка не в себе. Живет в своем мире, периодически у нее бывают припадки, одним словом, удручающая картина. О ней сейчас заботятся специалисты в Святом Мунго.
- И что она делала в вашем доме? – к Рону вернулась былая подозрительность, слишком долго Малфой был для него врагом, чтобы сейчас полностью поверить ему. Он подался немного вперед, не сводя собеседника глаз.
- Да вы никак обвиняете меня в чем-то? – Люциус, бросив на юношу гневный взгляд, выпрямился. – В таком случае… - но Рон уже вспомнил, зачем все-таки он сюда явился и решил отступить.
- Я не обвиняю, нет! – и добавил с ноткой печали. – Я просто не знал ничего о ней. После войны, - тут юноша заметил, что аристократ недовольно скривился, услышав это слово, и поспешил исправиться, - после того… конфликта я, мама и Джинни искали ее…
- … и не нашли, - закончил за него Люциус. Помолчав, он язвительно добавил. – У вас появились еще какие-нибудь вопросы? Или на этом все?
Рон мучительно покраснел. Ему не хотелось раздражать Малфоя, но юноше надо было выяснить все до конца.

[Ringa-Atena]

- Вы так и не сказали, что она здесь делала.
Поджав губы, Люциус сухо ответил:
- Вы же помните, что я всегда занимался благотворительностью…Так вот, у мисс Грейнджер здесь нет родственников, а вернуться к ним в их мир, увы, уже не возможно. Благотворительное Общество приняло решение помочь всем гряз…магглорожденным освоиться в нашем мире и занять в нем подобающее место. Ее присутствие сегодня здесь – пустая формальность, на самом деле она должна была находиться в другом месте. Но мой долг выяснить, хорошо ли к ней к ней относятся в больнице, узнать, нет ли каких-либо пожеланий. Да и финансовая помощь…лечение, знаете ли, бесплатным не бывает, - Люциус предупреждающе уставился на младшего Уизли, давая понять, что продолжать эту тему не стоит, но Рон намеков не понимал.
- И? Она довольна?
- Думаю да, - на губах Малфоя заиграла странная полуулыбка. – По крайней мере, жалоб я не слышал.
- А Снейп? – продолжал любопытствовать Рон.
- Северус? Ах, Северус… Он в последнее время тоже решил заняться благотворительностью, - Люциуса, кажется, рассмешили собственные слова, но он постарался скрыть рвущийся наружу смешок.
- Я заберу ее домой! Как жаль, что я раньше не смог ее найти. Мы будем заботиться о Гермионе. Вы поможете с документами? Если Миона в больнице, то нужно же получить разрешение на опеку, чтобы забрать ее оттуда?
- Конечно, мистер Уизли, я могу вам помочь. Вы хороший друг, раз не оказались от своей девушки и это похвально, - Люциус тоном выразил одобрение такой преданностью, но про себя проклял въедливого и недалекого юнца. «Вот ведь прицепился, - думал он. – И ведь еще неизвестно, что за спектакль разыграл перед ним Северус. Что-то уж слишком уж быстро поверил в мою сказку. Сказку, шитую белыми нитками, если уж говорить начистоту. Или…может, он просто дурак?» Но планы Уизли следовало пресечь на корню, не хватало, чтобы сопляк лез, куда не надо и поломал ему, Люциусу, всю игру. – Вот только, не кажется ли вам, что для мисс Грейнджер будет лучше, если о ней позаботятся профессиональные целители. Нет, нет, - увидев, что Рон собрался запротестовать, Малфой предупреждающе вскинул руки. – Я не хочу умалять достоинства вашей семьи, но согласитесь: уход специалистов – это уход специалистов, ее ничем не заменишь. К тому же, добавил он, точно занят, куда нанести следующий удар, - сейчас все расходы на лечение несет министерство, забрав же подругу домой, вы будете вынуждены сами все оплачивать.
Рон почувствовал, что его охватил целый шквал эмоций. С одной стороны, он был убежден – Гермиона должна быть с ним, а не жить с чужими людьми в какой-то там больнице, пусть даже одной из самых лучших во всем магическом мире, с другой же стороны… да, деньги всегда были проблемой.
- Но…- юноша неуверенно замолчал.
- И подумайте еще вот о чем, - Люциус решил заколотить последний гвоздь в крышку гроба, где должны были упокоиться все благие намерения рыжего. – Сейчас многие маги не пылают любовью к магглорожденным. мистер Бонс, к слову, тоже далеко не поклонник маггловской культуры. Представляете, как это может отразиться на вашей карьере? Я, конечно, окажу вам всяческую поддержку, но всегда, заметьте, всегда найдутся такие люди, которые, узнав с кем вы общаетесь, сочтут вас недостаточно чистокровным, чтобы быть принятым в их общество. Вам скажут, что ваш род не достоин возрождения, - вкрадчиво закончил Люциус.
По лицу Рона пробежала тень, такого поворота он не ожидал. Он даже не подумал, что дружба с Гермионой может как-то угрожать благополучию семьи. Но ведь она его самый лучший друг, он должен… или, все-таки, нет?
- Вы правы, - наконец отозвался Уизли. – Я подожду, пока Герм полностью поправиться, а потом предложу ей свою поддержку. К тому времени, надеюсь, у меня уже будет достаточно влияния, чтобы защитить ее от всяческих предрассудков. Но для этого мне нужно вплотную заняться карьерой.
- Мудрое решение, Рональд. Вы ведь позволите мне вас так называть? – Рон польщено кивнул в ответ, и Люциус продолжил. - Вы, несомненно, правы, карьера должна быть на первом месте. Карьера и семья, - Люциус довольно улыбнулся, понимая, что протестов от Уизли больше не будет.
Рону была приятна похвала, его редко хвалили и то, что такой человек, как Малфой признал его ум, радовало мальчишку до безумия.
- Спасибо вам, - смущенно залепетал он, - я даже не знаю, как вас благодарить, вы так добры…
- Какие благодарности?! Мы, чистокровные маги должны поддерживать друг друга, не так ли Рональд? – Рон, ошарашенный тем, что Люциус приравнял его к себе, согласно кивнул. – Я рад, что между нами сразу возникло взаимопонимание. Кстати, можете называть меня Люциус, - блондин откинулся в кресле, с интересом наблюдал за смущением паренька.
- Э-э-э... да… спасибо, сэр… то есть, я хотел сказать, Люциус, - промямлил Рон, желая сейчас оказаться где-нибудь подальше отсюда. То, что с ним сегодня произошло, оказалось слишком уж нереальным и похожим на сон. Словно читая его мысли, Малфой поднялся.
- К сожалению, у меня есть еще дела. Как бы мне ни было приятно общаться с вами, но, сами понимаете, откладывать их я не вправе. Поскольку мы обо всем договорились… Мы, ведь, договорились? – Рон только обалдело кивнул в ответ, вызвав у Люциуса еще одну довольную усмешку. – Вот и хорошо, тогда до встречи, Рональд. Увидимся в Министерстве, - Люциус щелкнул пальцами и, обращаясь к явившемуся на зов эльфу, приказал:
- Проводишь мистера Уизли.
- Конечно, мистер... Люциус, - Рон вскочил, кляня себя за нетактичность, ему и самому следовало догадаться, что у такого занятого человека, как Малфой, нет времени на праздную болтовню. – До свидания, сэр.
Красный от смущения и злой на собственное косноязычие, Рон кивнул хозяину кабинета и быстро вышел вслед за эльфом.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Люциус снова уселся за стол. Откинувшись назад, он позволил себе немного расслабиться, разговор с Уизли утомил его. Все же, интересно какую сценку он увидел в холе? «Вот, ведь, въедливый гаденыш! Въедливый, но глупый. Впрочем, неважно! главное, он мне теперь безоговорочно доверяет, - губы Люциуса искривила презрительная ухмылка. – Возрождение рода! Нет, ну каков наглец?! Ему бы немного надлежащего воспитания, и получился бы неплохой Пожиратель Смерти. Правда чересчур наивный Пожиратель, но ведь должны быть и такие. Иначе кого бы Внутренний Круг использовал бы в стычках в качестве пушечного мяса?»

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона с трудом поспевала за быстрыми шагами Снейпа, но попросить его замедлить шаг девушка не осмеливалась. Судя по мрачному виду, зельевар остался недоволен встречей с Малфоем и сейчас пребывал в бешенстве. Злить же хозяина еще больше девушке не хотелось, кто знает, как он отреагирует? Снейп и в Хогвартсе не отличался мягкостью, а уж теперь…
Рассуждая таким образом, Гермиона не заметила, как профессор остановился перед роскошным экипажем и врезалась ему в спину. Удар оказался настолько силен, что Снейп пошатнулся, а сама девушка отлетела на несколько шагов назад и, не удержавшись на ногах, упала на землю, больно ушибив при этом руку. Мужчина резко развернулся и смерил ее насмешливым взглядом.
- Врожденная близорукость, как, впрочем, и врожденный дебилизм не лечатся даже при помощи магии. Вас поразила внезапная слепота или вы окончательно спятили, мисс Грейнджер?
Гермиона из-под опущенных ресниц следила за зельеваром – не сильно ли он разозлился? Но по выражению Снейпа сложно было что-либо понять. Создавалось впечатление, что перед ней не лицо живого человека, а вырезанная из камня маска – холодная, равнодушная, бесчувственная. «Интересно, - мелькнула непрошенная мысль, - он, когда трахается, тоже ничего не чувствует? О, нет, о чем я думаю? - тут же одернула себя она. – Лучше поразмыслила бы над тем, что теперь делать. Вдруг Снейп решит, что ты хотела сбежать и специально его толкнула. Дьявол, он же в таком случае живьем с нее шкуру спустит!» - инстинктивно сжавшись, девушка со страхом заглянула в лицо хозяину.
- Мисс Грейнджер, - а Снейпу явно пришлась по душе игра в преподавателя и студентку, - я смотрю, вы там удобно устроились. Нет, я понимаю, конечно, что для грязнокровки в грязи самое место, но, если вы соизволите подняться, то мы сможем сесть туда, - он кивнул головой в сторону экипажа, - и наконец-то отправится домой, - наклонившись к девушке, мужчина буквально проорал последние слова ей в лицо. Больно схватив растерявшуюся Гермиону за руку, зельевар рывком поставил ее на ноги и подтолкнул к коляске.
Девушка, еле сдерживая слезы боли, забралась в экипаж, Снейп вошел вслед за ней. С облегчением упав на сидение, мужчина закрыл глаза. Экипаж тронулся, но Гермиона продолжала стоять, придерживаясь за дверцу – неудобно, но что поделаешь, сесть без разрешения она не могла.
- А почему мы не аппарировали, - робко спросила она, недоумевая, зачем магу использовать столь примитивное средство передвижение, когда в его власти мгновенно перенестись в любую выбранную им точку. Снейп открыл глаза и уставился на девушку. Снейп смотрел на нее до тех пор, пока Гермиона, покраснев, не отвела взгляда в сторону, а он, ухмыльнувшись, произнес:
- Мда, если верить философам, все в этом мире течет, все изменяется, и лишь ваше неуемное любопытство, мисс наглая всезнайка, остается неизменным. Но я утолю вашу любознательность. Престиж. Балы, наряды, кареты - все это только для поддержания престижа. Аппарация слишком обыденна и скучна. В гости следует ездить с помпой.
- Но вы же не любите балы и на одежду никогда не обращали внимания, - Гермиона, осмелев, почувствовала себя увереннее. Снейп вел себя так, словно до сих пор оставался школьным учителем, а она его ученицей. Язвительные комментарии можно в расчет не брать – когда это мастер зелий отказывался пройтись острым языком по столь нелюбимым им гриффиндорцам?
- И поэтому вы решили, что я не могу позволить себе проехаться в экипаже? Уж не собираетесь ли вы мне указывать, что делать? А? – глаза мужчины, превратившись в две узкие щелки, продолжали буравить взглядом Гермиону. Когда карету в очередной раз тряхнуло, и девушка чуть не упала, он рявкнул. – Да не стой ты! Садись уже!
Услышав приказ, Гермиона отработанным до автоматизма движением скользнула на пол у ног зельевара и опустила голову ему на колено. Сколько вот таких приказов за последние полгода ей довелось выслушать! Девушка никак не могла понять, как же ей себя следует вести? Мгновенные переходы Снейпа от роли учителя к роли хозяина сбивали с толку. Кто он на самом деле? Когда мастер зелий говорил с ней профессорским тоном, девушка чувствовала себя смелее, она даже осмелилась начать расспрашивать его. Но сейчас он до безумия напоминал Люциуса – такой же властный, холодный, не терпящий возражений. И Гермионе, невзирая на охвативший ее страх, к которому примешивалась толика возбуждения, захотелось подчиниться, почувствовать его силу. В памяти всплыл давний сон. Он приснился еще на втором курсе и произвел на нее неизгладимое впечатление, и потому запомнился. Сейчас он был удивительно к месту, уж, не пророческими ли были эти грезы?
Перед глазами возникла такая картинка: вот она, одетая в тоненькую ночную рубашку лежит лицом вниз на большом дубовом столе. К ней подходит Снейп, облаченный в преподавательскую мантию, задирает до талии тонкую ткань – трусиков на Гермионе нет – достав из брюк большой, уже возбужденный орган, он грубо без всякой подготовки входит в тело девушки и, не обращая внимания на плач, начинает брать ее.
Тогда Гермиона так и не досмотрела сон до конца. Что еще вытворял с ней профессор - оставалось тайной. Она помнила, как проснулась той ночью с бешено колотящимся сердцем, в ушах шумело, а низ живота горел огнем. Испугавшись, что привидевшееся могло оказаться реальностью, девочка, с пылающими от смущения щеками, сунула руку между ног, желая убедиться, что с ней все в порядке. Никаких ран Гермиона, понятное дело, не обнаружила, но, поднеся ладонь к лицу, она с ужасом увидела на пальцах…кровь. Так у нее начались первые месячные.
С той поры девушка старалась всячески избегать Снейпа. От занятий ей, конечно, деться было некуда, но там она чувствовала себя спокойней, а вот покинув класс, Гермиона начинала чувствовать панический ужас, стоило ей только завидеть хотя бы край мантии профессора, мелькнувший вдалеке. И вместе с тем ее тянуло к нему, не было и дня, чтобы гриффиндорка исподтишка не разглядывала зельевара, восседающего за преподавательским столом в Большом зале. И иногда девушке казалось, что профессор тоже разглядывает ее в ответ.
Гермиона тряхнула головой, прогоняя воспоминаний – да уж, похоже, она давно сошла с ума, нормальным людям такое не снится! Девушка не замечала мелькнувшей на губах Снейпа улыбки. Она вообще сейчас ничего не замечала, поэтому, услышав обратившегося к ней Снейпа, вздрогнула от неожиданности.
- Когда я приказал тебе сесть, - в его голосе слышалась издевка, - то имел в виду, чтобы ты села рядом со мной, но, смотрю, старина Люциус неплохо над тобой поработал – ты знаешь свое место, - заметив, что девушка порывается встать, опустил руку ей на плечо, заставляя вернуться обратно. – Нет, нет. Сиди, где сидишь, так даже лучше. Кстати, тебя, кажется, недавно интересовало, как я трахаюсь? Думаю, скоро ты сама сможешь убедиться, насколько я эмоционален в сексе, - на губах мужчины заиграла развратная ухмылка. - И еще, мисс Грейнджер, будь мы в школе, я бы одарил вас балами. У вас очень интересные сны, мне понравилось, - Снейп почти ласково провел ладонью по волосам Гермионы. Девушку же кинуло в жар: «Откуда он знает?» - заметались панические мысли. И, словно отвечая на невысказанный вопрос, ее хозяин продолжил. – Разве ты не знала, что я в совершенстве владею искусством легилименции? Заглянуть в твою голову не составит для меня большого труда, - он погладил девушку по щеке и она, не осознавая своих действий, повернула голову и поцеловала его ладонь. Сначала Снейп удивленно вскинул бровь, а потом убрал руку и, откинувшись на сидении, хрипло рассмеялся.

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Всю оставшуюся дорогу они молчали. Подъехав к большому мрачному особняку – его так и хотелось назвать замком, но до этого звания дом все-таки не дотягивал – Снейп вышел из экипажа, пальцем поманив Гермиону за собой. Когда они очутились в большом холле, девушка с интересом принялась рассматривать место, которое на неопределенный срок должно было стать ее домом. Словно в противовес мрачному хозяину, убранство поместья было роскошным – лепнина по углам комнаты, тяжелые портьеры на стенах, массивная хрустальная люстра, свечей на сто не меньше, мягкий и явно очень дорогой ковер на полу. А ведь это, по сути, была только прихожая – так чего же ждать от остальных комнат? Из холла на второй этаж вела лестница с резными деревянными перилами, ступеньки которой тоже покрывал ковер. На стенах висело несколько портретов с изображенными на них суровыми магами – по всей видимости, это были предки ее хозяина. Девушка отметила, что иссиня черные волосы и ястребиные носы – черта, присущая всем Снейпам. «Интересно, кровь каких народов смешалась таким причудливым образом, чтобы получить подобное сочетание? Или тут замешана магия? Не даром же во всех чистокровных семьях мальчики рождаются похожими на отцов, а девочки, соответственно, на матерей? Посмотреть хотя бы на Малфоев, Драко – точная копия Люциуса», - Гермиона внимательнее присмотрелась к портретам. Те, в свою очередь, не стесняясь пялились на нее. В их взглядах читалось раздражение и недовольство тем, что приходится находиться в одной комнате с грязнокровкой, но, как ни странно, ни один из портретов так и не произнес ни слова. То, что увидела Гермиона, только укрепило ее догадку, что без магии при зачатии ребенка дело не обошлось. Казалось, по стенам развешаны картины одного и того же человека, только писали его портреты в разном возрасте. Потомок оказался настолько похож на своих предков, что можно было сыграть в игру – найди пять отличий. Гермиона истерически хихикнула, но тут же оборвала смешок, боясь привлечь к себе лишнее внимание Снейпа.
Внимание девушки вернулось к хозяину – тот отдавал указания, стоявшему рядом домовому эльфу. Мужчина скинул с плеч мантию, оставаясь в черных брюках, белой рубашке и жилете, опять же черного цвета. Гермиона отметила, что ее бывший профессор очень высок, ее макушка, встань она рядом, оказалась бы где-то на уровне его плеча, мускулистым назвать его было сложно, но мужчина выглядел подтянутым – никакого намека на возрастную полноту. Покраснев, она подумала: «Интересно, почему в школе мы все считали его уродом? На лицо, конечно, не красавец, но вот все остальное… - Гермиона вздрогнула, почувствовав волну возбуждения, когда представила: каково будет прижаться к его сильному телу. От мечтаний ее оторвал властный окрик:
- Грейнджер, оставь свои похотливые мысли, иди с Келпи, она покажет, где твоя комната.
Вспыхнувшая девушка тихо пробормотала:
- Как прикажете, хозяин, - она шагнула к эльфийке, бросающей косые взгляды на новую игрушку своего господина. Гермиону охватило беспокойство: Снейп снова влез в ее мысли, а она даже не заметила вторжения. Со свободой Гермиона распрощалась давным-давно, а теперь, похоже, ей предстоять научиться не думать. Тяжело вздохнув, она покорно побрела вслед за своей проводницей.

[Ringa-Atena]

Глава 6

Глава 6
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Северус был в растерянности. Обычно он всегда заранее знал, как поступить в той или иной ситуации, но сейчас… Бросив первый взгляд на обслуживающую Нотта девчонку, он не стал особо приглядываться – мало ли шлюх у Люциуса. Но когда Малфой заставил рабыню показать лицо, Северус с удивлением узнал в молодой, не лишенной привлекательности девушке ту самую гриффиндорскую занозу… Зельевар тряхнул головой, отгоняя воспоминание. Он злился. Злился на Люциуса, устроившего ему такой «сюрприз» - можно подумать, он, Северус, спал и видел, как бы заполучить себе подругу Поттера. Злился на себя - прежде, чем вспомнить, что все-таки когда-то он был ее профессором, первым желанием было занять место Нотта. Схватить девчонку за волосы, оттянуть назад голову и овладеть этим маленьким сладким ротиком. Как и любого Пожирателя, Снейпа возбуждали сцены насилия, но, в отличие от соратников, он всегда умел держать в узде свои желания. Но кто же захочет признать, что был, мягко говоря, неправ? Никто. И уж точно не он, поэтому вся злость и раздражение буквально тут же оказались перенаправлены на несчастную девушку, волею судьбы ставшую собственностью зельевара.
Да, здорово же ей прополоскали мозги! Снейп с трудом верил глазам, наблюдая за поведением Гермионы - казалось, у нее не осталось никакой цели, кроме как угодить хозяину. И неважно, кто сейчас господин – главное понравиться, а, значит, и выжить. Северус вспомнил блеск в глазах Грейнджер. Нет, в них светились вовсе не ум и рассудительность, ставшие в школьные годы визитной карточкой блестящей гриффиндорки. Животная хитрость – вот, что увидел Снейп в двух карих озерах, преданно глядящих на него. И даже ему, закаленному невзгодами и жестокой жизнью, тому, кто сам не раз превращал строптивых рабынь в дрожащих хнычущих на все согласных существ, стало не по себе. Северус удивлялся сам себе – откуда в нем эта жалость? Но потом понял: Грейнджер, невзирая на низкое происхождение и полное отсутствие манер, была исключительно умна. А ум Снейп ценил. Очень ценил, поэтому и испытывал к Гермионе нечто вроде сочувствия. К тому же она, пожалуй, единственная среди своих одногодок любила и ценила искусство приготовления зелий. Драко не в счет - с крестником Северус занимался зельями чуть ли не с пеленок. Было бы удивительно, если бы Малфой-младший не смог добиться успеха на уроках зельеварения.
А вот Грейнджер…грязнокровка Грейнджер удивила его еще на первом занятии. Конечно, Северус и виду не подал, что впечатлен – напротив, осадил нахалку, мешавшую всласть оторваться на Поттере, но, тем не менее, выделил девочку из общей массы. Он начал предъявлять к ней завышенные требования: давал задания, заставляющие думать, а не просто тупо следовать инструкциям, вынуждал варить более сложные зелья, редко хвалил, желая подтолкнуть гриффиндорку совершенствоваться дальше, но… Но Грейнджер так этого и не поняла, ее гриффиндорская душа не восприняла такого подхода. Действия слизеринского декана у признанной отличницы вызывали лишь обиду и недоумение, а потом ко всему этому добавился еще и страх. Откуда у девушки появлялся этот панический ужас, стоило только ей бросить взгляд на своего учителя, Снейп так и не понял. Но его это особо не интересовало: хочет бояться – пусть боится. Тем более, сейчас ее страх сыграет ему на руку – не надо будет тратить силы, чтобы удержать свою собственность на коротком поводке.
Здесь Люциус, надо отдать ему должное, здорово облегчил Снейпу жизнь. Но и следовать по стопам Малфоя Северус не собирался. Тот был полным дураком, позволив своим предубеждениям взять верх над разумом: использовать Грейнджер, как простую шлюху, – явная трата ее талантов. Ну что ж, Люциус свой шанс упустил, а он, Северус, постарается воспользоваться им сполна. Решено - он позволит девочке пользоваться относительной свободой. Обычно передвижения рабынь в его доме были ограничены спальней, которую можно было покинуть только в одном случае – хозяин хочет удовольствий и желает видеть живое имущество у себя.
Грейнджер же, согласно замыслу Снейпа, сможет спокойно ходить по всему дому, он даже не будет закрывать доступ в библиотеку. Северус помнил, что Гермиона души не чаяла в книгах и такой подарок с его стороны сделает девушку еще сговорчивее.
Может, пустить ее и в лабораторию? Нет, рано. Пусть обживется, а он понаблюдает за ней, присмотрится. А то мало ли что она там наварит, может взрывчатку! Натура-то у нее всегда была свободолюбивая - еще решит, чего доброго, освободиться таким радикальным способом, прихватив заодно с собой и хозяина.
Хотя… Можно для начала просто брать ее с собой. В таком состоянии, в каком Грейнджер находится сейчас, достаточно дать помешать ей пару раз какое-нибудь зелье, или доверить нарезать полынь, например, и все – девчонка будет принадлежать ему с потрохами. А уж Северус потом придумает, как лучше использовать ее таланты.
Кстати, насчет талантов. Недавно у Грейнджер появился еще один, постельный. Может в этом плане ее вообще не трогать? Ну, нет – Пожиратель в душе Северуса плотоядно облизал губы – такой лакомый кусочек на дороге не валяется, не взять малышку в свою постель было бы грешно. Просто надо вести себя с рабыней мягче. Никаких цепей и прочих игрушек, обыкновенный сильный трах – это вряд ли напугает девушку, закаленную жизнью у Малфоев. А для того, чтобы удовлетворить свою темную сторону, он всегда сможет найти шлюху-другую.
И вот еще, что… с Грейнджер пока что вообще общаться не стоит, пусть помучается, пытаясь представить, что для нее уготовано.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона сидела перед зеркалом и вертела в руках расческу.
С тех пор, как девушка появилась в доме Снейпа, прошла уже почти неделя, и за все это время она ни с кем не перемолвилась и словом. Домовые эльфы не показывались на глаза, хотя еда появлялась регулярно, да и грязную посуду кто-то убирал. Одно из двух: либо эльфы появлялись только тогда, когда Гермиона спала, либо умели становиться невидимыми. Второе было больше похоже на правду, но Гермионе от этого было не легче.
Ее тяготила неизвестность. Даже у Малфоя в этом плане было проще - там, по крайней мере, можно было перекинуться словечком с другими рабами, а здесь… Здесь даже зеркало было неволшебным и молчало, как и полагается обычной стекляшке.
Снейп, казалось, напрочь забыл о своем новом приобретение, и ничем не давал о себе знать. Тогда, в экипаже, хозяин явно дал понять, что она его интересует только в одном качестве, и надеяться на то, что он станет относиться к ней, как к бывшей студентке, не приходилось. Его слова: «Думаю, скоро ты сама сможешь убедиться, насколько я эмоционален в сексе» до сих пор звучали в голове. Но претворять обещание в жизнь зельевар отчего-то не торопился.
К тому же Гермиона, постоянно находящаяся в напряжении из-за мучительного ожидания, сделала глупость. Когда долго сидишь один, в голову зачастую лезут разные мысли. В том числе и такие, каких раньше она просто не могла себе позволить. Во избежание… Например, о несправедливости жизни, об утраченной свободе, о том, как бы ей… Нет, о побеге она думать не хотела. Не то, чтобы ей не хотелось уйти, вырваться на волю, начать самой строить свою жизнь… Хотелось, еще и как! Но думать, что это возможно – только тешить себя лживыми иллюзиями. Такие мысли, они как мыльные пузыри - издалека красивые и радужные, но лопаются, стоит только прикоснуться к ним пальцем, не оставляя после себя ничего, кроме тоскливого чувства безысходности.
В тот день она с самого утра встала без настроения. После завтрака Гермиону вновь одолели тоскливые мысли – что теперь делать, чего ждать от хозяина, и нельзя ли как-то выбраться из дома? Куда она пойдет, если сумеет уйти от Снейпа, девушка даже не представляла. Ну, не к Рону же, в самом деле! После встречи с ним у Малфоя Гермиона не хотела даже вспоминать о бывшем приятеле. Жить на улицах, прячась от властей? И что бы она там ела, где спала? Нет, на улице она тоже долго не протянет: в ней сразу определят беглую и вернут хозяину. А уж о том, как поступают с беглыми рабами, Гермиона была наслышана. И проверять на себе насколько эти рассказы соответствуют истине, она не собиралась. По всему выходило, что лучшим решением было прикинуться идеальной рабыней, полностью послушной воле хозяина, а самой постараться сделать так, чтобы у Снейпа даже мысли не возникло заменить ее другой игрушкой.
Иногда в душе мелькала надежда, что где-то все же остались члены Ордена, и что они продолжают бороться против таких, как Люциус Малфой со Снейпом, но эта надежда была призрачной - девушка своими ушами слышала похвальбы бывшего хозяина. Совет переловил всех недовольных. Точка.
И тут всегда голову поднимала другая личность. Та, что родилась под пытками Люциуса, та, благодаря которой она сумела пережить эти полгода. Эта вторая личность, в отличие от умненькой, доброй и отзывчивой девочки, которой раньше была Гермиона, оказалась циничной, язвительной особой, плевавшей на всех, кроме себя. Она во весь голос заявляла: «Хочешь сбежать в Орден? А что тебе до них? Чтобы тебя вновь использовали, как делали это на протяжении последних четырех лет? Ведь никто из них не пришел тебе на помощь, не поинтересовался, что случилось с маленькой Гермионой Грейнджер. Да полно, помнят ли вообще о тебе? Вон, Уизли забыл. Хоть и врал, убедительно, надо сказать врал, что их семья искала, куда ты подевалась».
Поспорив какое-то время с внутренним голосом, и придя к выводу, что тот прав, она никому в этом мире не нужна и ее судьба никого не волнует, Гермиона ловила себя на том, что мысли вновь возвращаются к началу и все идет по новому кругу.
Девушка тихо сходила с ума. Она металась между кроватью и столиком, на котором стояло зеркало, кругами бегала по комнате, пока, наконец, в порыве отчаяния не подлетела к двери и с диким воем «выпустите меня отсюда» не заколотила кулачками по массивной створке.

[Ringa-Atena]

Каково же было ее удивление, когда дверь под градом ударов легко распахнулась. Гермиона замерла, не в силах поверить в случившееся. В голове другая Грейнджер заходилось в истошном крике: «Не ходи, это ловушка!» - но девушка проигнорировала предупреждение. Она осторожно шагнула за порог, и тут же отпрыгнула обратно в комнату. Ей было страшно - вдруг это и в самом деле ловушка? Почему дверь оказалась открыта? Или ее не запирали с самого начала?
Почему Снейп не запер дверь, почему до сих пор не воспользовался правом хозяина? Ответа не было. Перед Гермионой встал выбор: остаться в комнате и дальше мучиться неизвестностью, или набраться храбрости и покинуть опостылевшую спальню. Поколебавшись, девушка, терзаемая страхом и любопытством, сделала шаг вперед.
Это было ошибкой. Она с самого начала знала это, просто не хотела верить своим ощущением. А зря. В голове возникли недавние события.
Девушка висела в полуметре над землей, пойманная в ловушку магической охранной сетью. По ее телу время от времени пробегали разряды, заставляя несчастную выть и корчиться в своих путах. А ведь поначалу все так хорошо начиналось!
Шагнув за порог, она очутилась в полутемном коридоре, освещаемом лишь двумя факелами. Да, Снейп никогда не любил светлых комнат, а теперь, видимо, решил вообще похоронить себя в темноте.
Напрягая память, она постаралась припомнить, какой дорогой ее вела эльфийка. Кажется, нужно пройти по коридору до первого поворота налево, потом будут еще два поворота, и она должна выйти к лестнице. Гермиона решительно зашагала вперед. На одном из поворотов девушка свернула не в ту сторону и через десяток шагов уткнулась в глухой тупик. Хотя, любой, кто хоть немного знал мастера зелий, с легкостью догадался бы, что в стене скрыт проход, но непосвященный вряд ли догадается, как в него пройти. Взяв себе на заметку разузнать побольше о тайных ходах в замке – мало ли, вдруг еще пригодится! – Гермиона пошла обратно. У кого она сможет узнать такую информацию, девушка еще не знала, хотя… говорят, некоторые мужчины после секса теряют бдительность и не прочь поговорить. Нет, со Снейпом такое вряд ли пройдет. А вот домовые эльфы… не могут же они прятаться вечно! Решив так, Гермиона обнаружила, что уже стоит на развилке, где совсем недавно умудрилась свернуть не туда. Пойдя по нужному коридору, девушка вскоре оказалась у лестницы. Удивительно, но на всем пути она не встретила ни единой живой души. Мертвой, впрочем, тоже. Казалось, даже призраки избегают жилища зельевара. Похоже, кроме нее в доме сейчас вообще никого нет. Домовики не в счет. Главное нет Снейпа, а значит… Мысль о том, что же это значит, Гермиона не додумала. Она решила последовать главному грффиндорскому правилу: сначала действуй, а что к чему - разберешься потом.
Спустившись по лестнице вниз, она оказалась в уже знакомом ей холле. Развешенные по стенам картины молча проводили ее взглядами. Странно, почему они ничего не говорят? В Хогвартсе ее бы всю дорогу сопровождали перешептывания и напутственные комментарии, а здесь – полное молчание. А ведь всем известно, как любит поболтать вся эта нарисованная братия!
Гермиона стояла в центре комнаты, не зная, что делать дальше. Побродить по дому? Нет, заблудиться и скитаться потом по мрачным коридорам невесть сколько времени ей совсем не хотелось. И тут ее взгляд упад на входную дверь. Упрямо качнув головой, девушка решительно отвернулась и собралась вернуться в свою комнату. Ведь она же решила: больше никаких Орденов, никаких войн за правое дело! Отныне беспокоиться нужно исключительно о самой себе! Она сумеет выжить в этом мире, пусть даже для этого придется спать со своим бывшим учителем. Но, что бы там Гермиона себе не говорила, как бы себя не убеждала, а двинуться с места не смогла – дверь, читай свобода, тянула ее к себе, словно магнитом. Издав звук, больше похожий на всхлип, девушка помчалась к выходу.
Дверь легко отворилась от толчка, но даже это не насторожило Гермиону. Не заставило задуматься, почему мрачный и нелюдимый зельевар держит нараспашку вход в дом. Казалось бы, пора уже выучить урок – ничто в мире не случается просто так. Но ей было не до этого. Вдыхая полной грудью пьянящий свежий воздух – за полгода она считанные разы бывала на улице – девушка думала лишь о том, что теперь вольна идти куда пожелает. Вот она, свобода! Протяни руку и возьми! И Гермиона не выдержала, сорвавшись с места, она побежала по ухоженной дорожке к кованым воротам - последней преграде на ее пути на волю.
То, что происходит что-то неладное, девушка поняла не сразу. За несколько шагов до ворот неведомая сила заставила ее остановиться и Гермиона с ужасом осознала, что поднимается в воздух. Зависнув над землей, она недоуменно начала вертеть головой по сторонам, и тут тело неожиданно скрутила боль. Такое чувство, словно тело прошил разряд тока. Ну, конечно же! Как можно было оказаться такой глупой! Ни один маг, даже самый слабый, не оставит свой дом без защиты. Скажите на милость, ну зачем было Снейпу запирать двери, если все поместье окружено сетью защитных заклятий! От страха и бессилия что-либо изменить на глазах Гермионы выступили слезы, она задергалась в удерживающих ее путах и тут же получила новый удар. «Возможно, мне не стоит дергаться. Похоже, поле действует, как паучья сеть – реагирует только на движение. А потом придет Снейп – должен же паук проверять расставленные ловушки – и освободит меня», - о том, что сделает с ней хозяин, когда обнаружит побег, девушка старалась не думать. Ничего хорошего, надо полагать. Стараясь шевелиться как можно меньше, Гермиона закрыла глаза и приготовилась ждать. Но ее надеждам не суждено было сбыться, и спустя несколько секунд ее настиг очередной удар. Разряды теперь следовали с интервалом в несколько минут, заставляя захлебываться криками боли. Лицо девушки было залито слезами, разведенные в стороны руки, увязшие в загустевшем воздухе, лишали пленницу возможности вытереть глаза. Теперь, попав в ловушку, она могла видеть охранное поле во всей красе. Кружево из голубых энергетических линий, сплетенное в причудливый узор, охватывало по периметру весь особняк. В этом плетении то тут, то там вспыхивали искры разрядов. «Как электрическое поле под высоким напряжением», - пришло в голову сравнение. На самом деле, открывавшаяся взгляду картина выглядела красиво. Но… она бы с большим удовольствием оценила эту красоту, если бы сейчас стояла на дорожке, а не болталась в воздухе. А вообще, лучше никогда не видеть такого. Ей следовало оставаться в комнате, но теперь думать об этом было поздно.
Тело девушки терзала непрерывная боль. Разряды теперь следовали один за другим, не давая измученной пленнице ни секунды передышки. И они стали сильнее. Гораздо сильнее. Девушка почувствовала, как волосы, наэлектризованные энергией, встали дыбом. Скосив сторону глаза, Гермиона видела, как на кончиках пальцев вспыхивают голубые искры. Мелькнула мысль позвать на помощь, но кто ее здесь услышит? Если бы хозяин был дома, то наверняка уже освободил бы нерадивую рабыню. И наказал ее. А потом наказывал бы снова и снова. Девушка привыкла, что Люциус мог измываться над провинившимися по нескольку дней и не ждала от Снейпа ничего другого. В конце концов, разве он не был Пожирателем Смерти? Потом ей стало не до рассуждений. Гермиону накрыл целый шквал разрядов, заставив девушку снова завопить от боли. Она захлебывалась криком, пока голос не сорвался на хрип. Перед глазами стоял сплошной туман, из горла доносился, нет, уже даже не хрип, а какие-то невнятные булькающие звуки. Дернувшись в последний раз, несчастная, теряя сознание, обмякла в путах.
Очнулась Гермиона уже на кровати в знакомой комнате. Морщась от боли, девушка попыталась сесть, но неудачно. В ней, казалось, не осталось ни единого живого места. Откинувшись обратно на подушки, она обвела взглядом спальню. Кроме нее - никого. Разве это возможно? А где Снейп? Разве не должен он стоять здесь, упиваясь страданиями рабыни и злорадствуя, упрекать в глупости? Или того хуже, сказать ей, что решил избавиться от никчемной девчонки, приносящей сплошные проблемы?
С этими тяжелыми мыслями, девушка сама не заметила, как заснула. Проснулась она вновь примерно через сутки. Часов в комнате не было и Гермионе проходилось полагаться на внутренне чувство времени, благо у нее, как и у всех волшебников, эта способность была врожденной. Встав с постели, она первым делом подошла к зеркалу. Оттуда на нее глянуло растрепанное страшилище, с синяками под глазами и обескровленными губами, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать живым человеком. Горько усмехнувшись – а нужна ли хозяину такая уродина? – девушка вернулась к кровати. Гермиону охватила апатия. Она, лежа в постели, часами смотрела в потолок, ожидая прихода Снейпа и неминуемой кары, последующей вслед за этим. Так прошло еще несколько дней. Странно, но зельевар так и не появился, видимо счел, что рабыня и так достаточно наказана за свою глупость. Постепенно живой характер взял вверх, и Гермиона перестала безразлично валяться на кровати, предпочитая теперь все дни проводить перед зеркалом.

[Ringa-Atena]

Она хотела понравиться хозяину, а для этого ей следует выглядеть соблазнительно, а не напоминать труп недельной давности, который по какому-то недоразумению забыли закопать. Похоже, ей дали еще один шанс проявить послушание, и терять его девушка не собиралась. Нет, решила Гермиона, она будет готова, и когда Снейп призовет ее, то сам сможет убедиться, что и от Гермионы Грейнджер может быть какая-то польза. Он потребует покорности? Гермиона будет покорна. За последнее время она стала неплохой актрисой, да и жизнь у Малфоя отучила ее проявлять независимость и гордый нрав. Кому нужна гриффиндорская гордость, если в результате ты окажешься мертв? А ей не хотелось умирать – жить, пусть даже и рабыней, лучше, чем гнить в земле. Она сделает все, чтобы понравится хозяину - благо, опыт у нее уже есть. Снейп удивиться и не узнает ту прилежную ученицу и скромницу, какой она была в школе. «Но почему он не хочет меня видеть? - этот вопрос снова и снова занимал мысли Гермионы. - Может, я сама себя накручиваю. Наверняка, он просто чем-то занят, мало ли у него может быть дел в Совете? А, может, он занят экспериментами? Тогда его от котла не оттащишь, даже если стены поместья начнут рушиться на голову», - девушка понимала, что ей ничего не оставалось, только продолжать ждать.
Но ожидание – это так невыносимо! Гермиона вздохнула. Как бы ей хотелось заполучить свою палочку! Хотя бы на минуту ощутить под пальцами гладкую полированную поверхность, почувствовать ту силу и уверенность, которые всегда охватывали душу, стоило только взять в руки этот, с виду неприглядный, кусок дерева. Она и сама не понимала, почему так вышло, что магия стала ее жизнью. Казалось бы, магглорожденная ведьма с легкостью могла жить в обоих мирах, одинаково воспринимая и волшебство, и технику. Но, нет. В последний раз, приехав на каникулы к родителям – Гермиона тоскливо вздохнула, как они там? – девушка отчетливо поняла, что мир магглов стал для нее абсолютно чужим. Даже мать с отцом как-то отдалились. Нет, они по-прежнему любили дочь, но понять, почему же у их девочки так загораются глаза, когда она начинает говорить о магии и о Хогвартсе, не могли. Или не хотели, боясь окончательно потерять ее. Ведь, осознав чувства дочери, им пришлось бы отпустить ее, возможно, что и навсегда, а так можно сделать вид, что все в порядке и Гермиона, рано или поздно, забудет о своей блажи стать ведьмой и вернется к ним. Сердце Гермионы рвалось на части, она любила родителей, но чувствовала себя чужой среди своих. Вот только своей в мире магов она так и не стала. Волшебное сообщество плевать хотело на мечты какой-то там магглорожденной. А потом была та битва, и все встало на свои места. Большая часть магов, потеряв необходимость подстраиваться под политику бывшего министерства, наконец, показала свое истинное обличие. Из магглорожденной ведьмы девушка превратилась в отвратительную грязнокровку. Теперь это не вызывало у Гермионы никакого удивления – похоже, даже самый распоследний маг ненависть к магглам впитывал вместе с молоком матери, она полыхала в их глазах кострами инквизиции, впечаталась в память воспоминаниями о тысячах собратьев, загубленных в Темные Века. По крайней мере, девушка не могла сказать, что не понимает их чувств. Добро пожаловать в реальность, чтоб ее!
Отбросив мрачные мысли (сколько раз она клялась сама себе прекратить думать на такие темы), Гермиона медленно побрела в двери. Застыв перед выходом, девушка осторожно подняла руку и кончиками пальцев коснулась деревянной поверхности. Но толкнуть дверь она не осмеливалась. Закрыв глаза, Гермиона так же неторопливо опустила руку. «Ну, когда?! Когда же!?» - молоточками стучало в голове. И, словно в ответ на ее горячие мольбы, за спиной раздался легкий хлопок. Резко обернувшись, девушка увидела перед собой ту самую эльфийку, что привела ее сюда. Казалось, с того времени минула целая вечность, но Гермиона понимала, что это не так. «Келпи, так, кажется, называл ее Снейп», - припомнила она.
Девушка с надеждой посмотрела на гостью, чей приход сулил перемены в жизни. Гермиона ждала молча и, наконец, дождалась. Зеленое ушастое создание, смерив гриффиндорку презрительным взглядом, сообщило, протянув девушке маленькую сморщенную ладошку:
- Хозяин приказал привести мисс к нему. Идем.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

[Ringa-Atena]

Глава 7

Глава 7
В плену воспоминаний.
В ожидании Гермионы, Северус мерил шагами комнату. Откладывать разговор он больше не считал нужным. Более того, это было даже опасно. Девчонка не выдержала, сорвалась, в полной мере проявив присущую гриффиндорцам импульсивность. Попытка к бегству… Так глупо подвергнуть себя смертельной опасности! К тому же это был вызов. Вызов, брошенный ему малолетней дурочкой! Маг даже подумывал наказать Гермиону за своеволие, но, принеся девушку в спальню и уложив на кровать, он отказался от этой затеи. Ей и так здорово досталось, еще чуть-чуть, и девушку уже ни что не спасло бы. Неужели она не знала о маниакальной тяге магов защищать свои жилища всеми возможными способами? И, чем сильнее маг, тем фатальнее будут последствия для нарушителя границ собственности? При чем не имеет значения, хочешь ты войти или выйти. Защита пропустит только лорда поместья, или того, кому он разрешит пройти. Покачав головой, Северус был вынужден признать, что да, похоже, девушка, в самом деле, об этом, и не подозревала. Да и откуда ей знать? Уж, не в Хогвартсе ли, где Дамблдор, под старость лет окончательно впавший в маразм, решил устроить теплицу для магглорожденных?
О, да! Сколько их, прилежных, умных, талантливых детей из не магических семей после окончания школы вернулись обратно к магглам, не выдержав суровой реальности. Их никто не неволил, никто ни к чему не принуждал; они уходили сами, по собственной воле, когда понимали, что их знания никому не нужны, что престижные места уже давно заняты, а самое лучшее, что ждет в жизни – место какого-нибудь пятого помощника в захудалой лавке. Этакий молчаливый заговор среди магов – изжить из своей среды невесть как затесавшееся к ним инородное тело. За время преподавания в школе Снейп насмотрелся на таких несчастных более чем достаточно.
Впрочем, случались и исключения. Например, Эванс, приглянувшаяся придурку Поттеру. Северус помнил, как перед концом учебы, впервые после того унизительного инцидента на пятом курсе, подошел к симпатичной грязнокровке и предложил свое покровительство. Тогда он был всего лишь глупым мальчишкой, считая, что она с радостью ухватиться за эту возможность. Ведь для него, впрочем, как и для остальных чистокровных учеников, не было секретом, что ждет ее впереди. Его снисходительный тон взбесил Лили: девушка отклонила щедрое, по мнению Северуса, предложение, заявив, что не собирается становиться ничьей собственностью, и уж тем более не содержанкой темного мага. Он тогда лишь безразлично повел плечами и проронил всего одно слово: «Посмотрим». Глупышка.
Позже, она постоянно кидала в его сторону косые взгляды, ожидая подвоха. И дождалась. Но не от Северуса, нет. От своего любимого Джеймса, который почему-то не счел нужным просветить невесту о брачных традициях древних чистокровных родов. О том, что после свадьбы жена переходит в полную собственность мужа, что ей будут запрещено видеться с родителями-магглами, выбирать себе друзей, принимать самостоятельные решения. Когда Лили обнаружила это, то поначалу пыталась бороться.
Умудрившись на короткое время сбежать из-под присмотра мужа, она, видимо вспомнив о давнем разговоре, – и хватило же наглости, а может отчаяния, - пришла к нему, к Северусу, умоляя спрятать ее или помочь сбежать из магического мира. Но Снейп, так и не простивший отказа, только холодно покачал головой и указал новоявленной миссис Поттер на дверь.
Потом на короткое время Лили исчезла из виду, а когда появилась, то уже ничем не напоминала ту веселую девчонку, которую знала вся школа. Теперь она была идеальной супругой и верной спутницей Джеймса, во всем послушной его воле. Но одновременно с этим поползли слухи, что до Поттера Эванс встречалась со Снейпом, и, что он до сих пор сохнет по горячей, как пламя гриффиндорке. Даже Дамблдор свято уверовал в эту ложь. Северус не стал разубеждать директора, пусть думает, как хочет. Ему плевать. Единственное, о чем жалел юный Пожиратель, так это о том, что до того, как выставить Эванс за дверь, не он додумался ее трахнуть.
Вынырнув из воспоминаний юности, зельевар усмехнулся и направился к креслу у камина. «Ну, ничего, - пришла внезапная мысли, - эта Грейнджер чем-то неуловимо похожа на Лили. Не получилось с той, зато эта никуда от меня не денется!»
Недовольно покосившись на дверь – ну и где ее носит? – Снейп устало рухнул в кресло.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В последнее время его одолевали странные сны. Да что там, не будем кривить душой. Северус точно знал, после чего начали грезиться эти сюрреалистические видения, из-за которых он по ночам то вскакивал в холодном поту, с колотящимся сердцем и шумом в ушах от прилившей к голове крови, то, напротив, парил в легкой эйфории, опьяненный неясными посулами силы и власти. Вот этих, последних снов он боялся больше всего, они влекли, лишая воли и способности к сопротивлению, не отпускали, сковывая слабое тело цепями неестественного сна. После того, как зельевар провалялся в отключке четыре дня к ряду, он практически перестал спать, загружая себя работой и поглощая зелья в количествах, превышавших все допустимые пределы. Когда же измученный бессонницей организм все же требовал своего, Снейп строго-настрого приказывал эльфам не давать ему спать больше пяти часов.
Поначалу это помогало, но теперь… Теперь он даже наяву проваливался в одно из своих видений. В самое сладостное и ужасающее одновременно, когда падаешь в черную бездонную пропасть, с трудом сглатывая застрявший в горле комок. Больше того, ты сам хочешь туда упасть, раствориться в тихой молчаливой тьме, и вдруг понимаешь, что уже никуда не движешься. Что ты висишь в уютном коконе, сплетенном из мрака и хаоса, а вокруг проносятся кометы, вспыхивают и гаснут звезды, изменяются орбиты планет… И твоя душа наполняется радостью и ликованием – это ты, только ты правишь всем этим. Или другой сон, когда, стоя на возвышении, ты наблюдаешь, как воины, с фанатичным огнем в глазах, кидаются в бой по одному твоему жесту.
Северус сходил с ума. Он уже и сам почти поверил в собственное безумие, но в глубине души знал – это не так, он вполне нормален. Эти сны как-то можно прекратить. И поначалу он пытался, варил зелья, безвылазно сидел в библиотеке, обложившись древними манускриптами, даже советовался с ТОЙ книгой, а потом… потом понял, что, даже если и найдет искомое, то все равно уже не сможет прожить без своих видений. Не захочет… Все началось с этого дурацкого деления миров.
Нет. Все началось гораздо раньше, тогда, когда Темный Лорд, еще во времена своего первого возвышения, начал собирать книги. Лорд искал какую-то рукопись, способную наделить своего избранника нечеловеческой силой. Но, ослепленный желанием властвовать, он не обратил внимания на один маленький факт: не маг выбирает рукопись, она сама ищет походящего владельца. На поиски рукописи отправлялись целые экспедиции из Пожирателей, рыскающих, где только возможно, чтобы добыть хозяину тот или иной черномагический манускрипт. Северус тоже входил в их число. Но, в отличие от остальных, он старался если не прочесть, то хотя бы просмотреть найденные раритеты.
В то время он даже и помыслить не мог, что однажды перейдет на сторону Дамблдора, поэтому по крупицам собирал знания, способные наделить его властью. И втайне питал надежды, что однажды его сила превзойдет силу Лорда, впрочем, думать об этом было слишком опасно. Если бы Волдеморт уловил хоть тень подобных мыслей, то Северус не прожил бы и минуты. Вот юный зельевар и не думал, он читал, впитывал в себя знания, как губка, чтобы потом упрятать их на самое дно разума. И, когда настанет нужный момент… Но потом, судьба свела его с Дамблдором и подобные желания отступили, хотя и не исчезли полностью. Единственное, что у Северуса осталось после «археологических раскопок», как он иронично называл эти эскапады, так это металлическая пластина – а металлическая ли? – которую Лорд гневно отшвырнул в сторону, обозвав при этом зельевара кретином, притащившим с собой эту маггловскую дрянь. Когда Северус пришел в себя после Круцио Лорда, то подумал, что стоит забрать пластину себе – зря он что ли пострадал из-за нее. Табличка благополучно затерялась среди вещей зельевара. Да и надписи на ней были на неизвестном Снейпу языке, а расшифровке рун он никогда не был силен.
Вспомнил он о находке, так безрассудно выброшенной покойным на тот момент Лордом, когда малолетний паршивец Поттер явился в Хогвартс. И естественно поднял всю школу на уши – а чего еще можно было ждать от достойного отпрыска своего папаши Джеймса! Один вид мальчишки приводил Северуса в состояние неконтролируемого бешенства. Поэтому в один из воскресных дней он решил развеяться, правда, в том, что и грозному слизеринскому декану иногда нужен отдых и разрядка, Снейп бы не признался даже под пытками. Заявив Дамблдору, что он собирается на Диагон-аллею пополнить запас ингредиентов, да простит Мерлин, эту явную ложь – полки так и ломились от компонентов к зельям – Северус отправился гулять. Что подтолкнуло его заглянуть в лавку к Олливандеру, он и сам не знал. Снейп осознал, куда привели его ноги, лишь оказавшись перед стойкой, за корой с видом короля в изгнании восседал старый маг. Старик вертел в руках смутно знакомую табличку. Первой мыслью было – откуда она у продавца палочек. Но, практически сразу, зельевар понял - что бы там ни было у Олливандера, это что-то совсем другое. Табличка отличалась и размером, и цветом, и формой иероглифов, высеченных на поверхности.

[Ringa-Atena]

То, что он вот уже добрых пять минут пялится на руки Олливандера, Снейп понял только тогда, когда старик прокашлялся и поинтересовался, что же все-таки привело зельевара к нему.
- Не похоже, чтобы у тебя были проблемы с палочкой. Ты мне всегда представлялся аккуратным молодым человеком, - услышал Снейп. Северус промямлил в ответ нечто невразумительно, дескать, он просто заглянул сюда посмотреть… Что же он собирался посмотреть, мужчина так и не уточнил, продолжая пожирать глазами таинственную крипту. Он даже проигнорировал покровительственный тон старика. Невероятно, он, которого даже Дамблдор называл не иначе, как профессор Снейп, позволил старику назвать себя по имени, да еще и на ты!
- Что это? – хрипло спросил Снейп.
- Это? – Олливандер повертел в руках штуковину, манившую Северуса к себе. – Понятия не имею. Вот, перебирал хлам и нашел, - с этими словами он швырнул табличку в корзину для мусора. – Давно надо было старье всякое выкинуть. Так тебе нужна палочка?
- Нет, - Снейп, наконец, взглянул на старика. В ответ на него глянули проницательные голубые глаза. Потом в глубине газ зажегся лукавый огонек. – Ясно, ну что ж, подумай, может, присмотришь здесь то, что тебе нужно.
С этими словами старик вышел из-за стола и скрылся в глубине лавки за длинными высокими стеллажами. Северус, дождавшись, когда продавец скроется из виду, коршуном кинулся к ведру. Видел бы его сейчас кто-нибудь! Один из Пожирателей Смерти, чьи деяния наводят страх на мирных жителей, роется в мусоре, намереваясь совершить кражу. Северус всегда был суров к себе. Неважно, что Олливандер сам выкинул предмет. Факт в том, что он, Снейп, собирается забрать его без спросу. Украсть. Но этические соображения Северуса сейчас волновали меньше всего. Откопав вожделенную крипту, маг, даже не изучив добычу, засунул ее под одежду. Не успел он расправить складки на
мантии, как вернулся хозяин лавки. Безразлично скользнув по Снейпу взглядом, старик произнес:
- Ты еще здесь? А я уж было решил, что ты ушел. У тебя же всегда полно дел, хотя для разрядки можно и книгу почитать.
Снейп впился в старика глазами. Что за бред он несет, какие еще книги? Не прощаясь, он резко развернулся на каблуках и вылетел из магазинчика. В спину ему полетел довольный смешок Олливандера.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Примчавшись в тот день в Хогвартс, Северус был зол. Зол на самого себя. Зачем он взял себе эту никому не нужную рухлядь? Зачем притащил домой? Ему мало своей фиговины? Валяется, вон, невесть где! Но, не смотря на внутреннюю злость, он тут же бросился перерывать вещи, ища пару своему новому приобретению. Когда, среди старых дневников и журналов, куда записывались результаты экспериментов, Снейп нашел металлическую пластину, его душу наполнила странная радость.
Положив две таблички рядом на столе, маг принялся изучать их. На первый взгляд, они казались абсолютно не похожи. Но, присмотревшись повнимательнее, Северус обнаружил в своей табличке углубление, куда идеально ложилась спертая у Олливандера штуковина. Только он вознамерился приложить находку к выемке, как вспыхнул камин и Дамблдор попросил, нет, потребовал, проверить сохранность философского камня. Хоть бы предупредил о той трехголовой псине! А потом заварилась каша с троллем в туалете. Грейнджер и там успела отметиться. Выскочка несчастная! А после ему стало не до табличек, боль в прокушенной ноге забрала все силы. Злой на Альбуса, на Поттера, на самого себя… да на весь белый свет, он ввалился в свой кабинет и, смахнув таблички со стола, упал на стул. Когда нога зажила, Северус снова вспомнил о них. Перерыв все, он с удивлением понял, что чудных вещиц нет и в помине. Войти в его кабинет не мог никто, кроме, разве что, Альбуса. Но директор не показывал виду, что знает о тайном владении Северуса. Да, полно! Если он за все прошедшие годы не узнал о первой табличке, откуда ему узнать о второй? Олливандер сказать не мог, ведь старик думает, что пластинка с иероглифами уже уничтожена вместе с другим мусором.
И тогда Северус принялся методично перерывать кабинет, но безуспешно. Единственное, что его смутило – старый потрепанный кожаный том в черном переплете. Зельевар точно знал – книга не его, и не помнил, когда успел взять ее в школьной библиотеке. «Отнесу мадам Пинс, пусть сама разбирается со своими учебниками». Но присущее ему любопытство не позволило вернуть еще не прочитанную книгу. Каково же было удивление зельевара, когда, он, открыв том на отмеченной закладкой странице, прочитал такую надпись: «Добро Пожаловать В Мир Магии, Неофит, У Тебя Нет Проводника, Поэтому Я Помогу Тебе В Начале Пути».
Маг с раздражением захлопнул книженцию. «Что за демон, как у него оказался учебник для начинающих? Да еще и, судя по покровительственному тону, магглорожденных новичков, не знающих о магии ничего!»
Северус и так был замучен проблемами, которые щедро выплескивал ему на голову неугомонный Альбус. Тот никак не мог успокоиться со своим дурацким философским камнем! Со злостью, Снейп снова распахнул книгу, ожидая увидеть давешнюю надпись. И онемел. Там, черным по белому было написано: «Философские Камни: История И Способы Их Создания». Больше всего Снейпа добила приписка в конце предложения. Там в скобках было указано: Все 18 вариантов. И Северус начал, читать. Читать взахлеб, не думая о времени. Когда на улице уже почти рассвело, маг понял, что если не выпустит книгу из рук, то не занятиях сегодня вряд ли появится. Решив переложить закладку на новое место, чтобы потом не пришлось долго искать нужную страницу, мужчина вытянул расшитую иероглифами полоску ткани. Каково же было его удивление, когда вместо книги в руках оказались две таблички, на чьи поиски он безуспешно убил весь вечер.
Оставшееся время до начала занятий мужчина размышлял, стоит ли рассказывать о своем сокровище Дамблдору? Снейп уважал старика, даже восхищался им, но верить? Нет, никогда. Если директор решит заполучить артефакт, прикрываясь, естественно, интересами общего дела – а Северус не верил в полное бескорыстие старика - то вполне может и пожертвовать зельеваром. Так книга стала первой вещью, которую мастер зелий сумел утаить от величайшего из светлых магов. Чуть позже, поняв, что Дамблдор, не смотря на всю свою силу, вовсе не всеведущ и всемогущ, каким старается казаться перед окружающими, он начал чаще скрывать от Альбуса информацию. Или извращать ее, преподнося в такой форме, в какой она была выгодна именно ему, Северусу, а не абстрактному делу света.
Вот и получилось, что пока Поттер на первом курсе начинал овладевать основами магии, Северус, таясь от всех, готовил древние зелья, неведомые никому в современном мире; пока Дамблдор устраивал никому ненужные балы для школьников, он сидел у себя в комнате, изучая сокровище, попавшее ему в руки. И пока вся школа гонялась за Квиреллом, стараясь не дать тому завладеть философским камнем, Снейп втихую творил у себя в лаборатории собственный камень. Это стало второй тайной, скрытой темным магом от Альбуса.

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Как разделить миры Северус вычитал именно в этой книге. Как он уже понял – это и не книга вовсе. Просто артефакт принял наиболее привычный для восприятия вид. Кто знает, может в руках того же Альбуса таблички слились бы в какой-нибудь кристалл. Снейп всегда был книжным червем, вот и получил вещь, к которой питал доверие с ранней юности.
Книга не показывала всего. Она давала ответ на четко поставленный вопрос. Стоило только задуматься над проблемой, и, взяв в руки артефакт, можно было прочитать если не о решении этой проблемы, то, по крайней мере, получить касающуюся этого вопроса информацию. Иногда том выдавал пустые страницы. Это значило, как понял Северус, что читатель еще не достиг нужного уровня силы, и помощи от книги ждать не приходится.
Но в тот раз, его мучила мысль, как бы отделаться от магглов. Нет, не потому, что Снейп так уж ненавидел лишенных магии. По сути, они были ему безразличны, чего не скажешь об их достижениях. К маггловской науке маг относился с уважением, считая ее чуть ли не альтернативным проявлением магии. Но, в отличие от Артура Уизли, восхищавшегося резиновыми уточками и сходившего с ума по бракованным тостерам, Северуса влекло другое. То, что можно было использовать, как оружие в любом из миров.
В задумчивости, он сложил пластинки – зельевар делал это уже практически бессознательно – и, когда том распахнулся на нужной странице, начал читать. Первое, что он прочел – предупреждение. Оно светилось на пергаменте гигантскими буквами, суть же сводилась к банальному: а оно тебе нужно? «Нужно!» - ответил книге Северус и принялся вчитываться, в начавшие проступать слова. Текст представлял собой смесь из исторических фактов сомнительной достоверности и практических советов непосредственно по разделению. Все это венчала магическая формула, позволявшая расколоть реальность на две – основную и дополнительную. Надо ли говорить, что миру магов была уготована участь именно дополнительной реальности.
Еще зельевар узнал, что мир Земли уже на раз подвергался дроблению. Как оказалось, древняя Атлантида вовсе не канула в воды океана, как было написано в магических, да и чего уж таить, в маггловских летописях. У магов, правда, гибель материка была описана более подробно, да и многие волшебные штучки тамошних жителей до сих пор можно было найти в личных коллекциях древних колдовских родов. Сначала Снейп решил, было, что его таблички тоже привет от древних атлантов, но потом понял – они гораздо старше. Старше даже Лемурийского царства, рискнувшего первым покинуть основную реальность.
Когда миры только разделяются, возможность переходить из одного мира в другой сохранялась. Не надолго, конечно, но человек, осведомленный о точках перехода сможет ходить из мира в мир по собственному желанию, лет десять-пятнадцать, не дольше. Потом пути миров разойдутся окончательно. Но Северусу этого времени должно было хватить с головой. Он еще не решил, в каком мире ему оставаться, но надеялся, что со временем сможет определиться. По-крайней мере, успеет перетащить к себе в поместье из маггловского мира все, что его интересует.
Теперь он понимал, почему древние считали землю плоской – это атланты, приходившие поначалу навестить свою бывшую родину, рассказывали землянам истории о своем мире. После проведения ритуала, Северус сам убедился, что их мир теперь вовсе не круглый, какой была Земля. Его сил хватило выхватить из реальности лишь Англию и кусок Шотландии. Ирландия, например, осталась в старом мире. Впрочем, Северус и не стремился прихватить с собой всех магов – достаточно было увести с Земли ярых магглоненавистников, а остальные там и сами как-нибудь разберутся. О том, что с бывшими Пожирателями в новом мире окажутся обычные маги, да еще и куча магглорожденных, он как-то не подумал. Да и можно ли при таких масштабах учесть все?
Побывав у границ нового мира, Снейп убедился – остров окружен плотным туманом, казавшимся живым. В нем кипела какая-то не понятная человеческому разуму жизнь, вспыхивали зеленые и красные разряды, местами субстанция была плотнее, местами были видны просветы, в которых можно было заметить хаотичное движение. Туман был похож на гигантское существо, пока еще спящее, но уже готовое проснуться. В тот раз Северус углубился в серебристую дымку всего на десять метров и почувствовал, как в разум хлынули странные образы. Эти образы были настолько чуждыми, что маг испугался. Он не стыдился своего страха – здесь дрогнул бы любой смертный. И плевать, что благодаря философскому камню, Северус мог смело читать себя если не бессмертным, то уж долгожителем точно. В душе-то он все равно оставался человеком.
Отойдя подальше от туманной кромки, маг обернулся: там, где он вошел в субстанцию, теперь виднелся просвет. Почва прямо на глазах зарастала зеленой травой, а лучи солнца теперь освещали и этот маленький кусочек земли. «Значит, вот как творятся миры! - Северус не мог не испытать восторга, понимая, что это он – именно он принес жизнь в эту микроскопическую часть планеты. – Нужны люди, которые смогут расширить границы реальности».
Но захотят ли маги рисковать собой? А в том, что это будет рискованное предприятие, Снейп не сомневался. От магглов волшебников всегда отличала некая инертность мышления, им чуждо все новое. Вон за прошедшие недели ни один из них, даже не поинтересовался, почему же нет связи с материком? Почему вмиг перестали работать камины, давая возможность путешествовать лишь в пределах Англии?
Уходя, он снова обернулся назад. «Я сюда еще вернусь, - пообещал он не понятно кому. Может себе, а может существу, живущему в тумане. – Лет через пятьсот, когда не останется никого из живущих ныне магов. Надеюсь, их дети окажутся лучше, умнее, смелее, и тогда мы создадим новый мир».
Именно после этого похода к границам неизвестности Северуса и начали мучить странные сны.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Шум в комнате заставил мужчину отвлечься от воспоминаний. Покосившись в сторону, он увидел напуганную Гермиону, пришедшую по его зову. Девушка тихо скользнула к креслу и опустилась рядом с ним на пол. Положив руки на колени ладонями вниз, она потупилась в пол и застыла, ожидая его слов. Северус довольно усмехнулся – нет, все же ему нравится послушание Грейнджер. Всегда приятно ощущать власть над людьми, а когда твоей воле покорна умная, талантливая, да, к тому же, симпатичная девушка – приятно вдвойне. Решив больше не мучить рабыню молчанием, Северус повернулся к ней. Но, прежде чем заговорить, он заглянул ей в глаза, внимательно изучая все ее надежды и желания.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
- Хозяин приказал привести мисс к нему. Идем, - Гермиона с удивлением слушала эльфийку. Ее слова больше походили на приказ, чем на просьбу. Легкое пренебрежение, прозвучавшее в голосе, давало знать - та явно считает, что статус Гермионы в этом доме не выше, если не ниже, ее собственного.
- Тебя ведь Келпи зовут? А я - Гермиона, - девушка решила не портить отношения, а напротив, подружиться с домовихой. К тому же, в душе, Гермиона до сих пор сочувствовала несчастным эльфам, оказавшимся в рабстве у магов. Одно дело она сама – у людей всегда были свои, особенные игры за право властвовать над сородичами, и совсем другое дело – беззащитные маленькие создания, никогда не знавшие, что такое свобода. Ответ ошеломил девушку.
- Мисс незачем знать мое имя. Мисс все равно не имеет права приказывать кому-либо из нас. Хозяин уже отдал все распоряжения, касающиеся вашей жизни в его доме, - да, эльфийка, похоже, совсем не была настроена на миролюбивый лад. – Идем, хозяин не любит ждать.
Келпи, обогнув девушку, вышла из комнаты. Аппарировать пленницу к хозяину она, похоже, не собиралась. Гермионе не оставалось ничего, кроме как последовать за эльфийкой. Мстительная часть натуры, проявившаяся совсем недавно, зло прошипела: «Я еще попомню тебе такое отношение», - но Гермиона заставила внутренний голос заткнуться. Она чуть не рассмеялась, подумав, что у Снейпа даже домовые эльфы похожи на него характером. Такие же резкие, неуживчивые и категоричные в суждениях.
Гермиона, испытывая чувство дежа-вю, вновь шла длинным темным коридором, где со стен на нее все так же мола взирали представители славного рода Снейпов. Но теперь она шла не одна. Какая-то дама на портрете, судя по одежде, жившая где- то в 17 веке, сморщила нос, надо сказать внушительных размеров – фамильная черта, тут никуда не денешься! - всем своим видом показывая, что она, хоть и портрет, но дышать одним воздухом с грязнокровкой…Нет, уж, увольте!
Потом они с Келпи спустились по лестнице и, миновав знакомый холл и еще парочку проходных комнат, оказались в гостиной.
Войдя в комнату, Гермиона осмотрелась и увидела Снейпа. Мужчина сидел в кресле перед камином и задумчиво смотрел на пламя. Рядом стоял столик с фруктами и бутылка вина. Впрочем, было видно, что хозяин так и не притронулся к приготовленному услужливыми эльфами угощению. Гермиона застыла, не зная как ей вести себя, Снейп же, казалось, не заметил присутствия рабыни, продолжая так же отрешено пялиться в камин. Девушка бесшумно подошла к креслу и опустилась на колени. Когда хозяин решит, то сам скажет, что хочет от нее.
Снейп даже не шелохнулся. Огонь, казалось, полностью завладел его вниманием. Так прошло минут десять, и вот он, наконец, оторвался от своего занятия и перевел взгляд на девушку. Гермиона ощутила, как часто заколотилось сердце, а к щекам прилила кровь. Она опустила глаза, всем видом стараясь выразить покорность и почтение. Зельевар же, глядя на эту явную демонстрацию, лишь иронично хмыкнул и выразительно изогнул бровь, мол, я вижу, что ты стараешься.

[Ringa-Atena]

Протянув руку, он коснулся подбородка девушки, заставив посмотреть себе в глаза. И Гермиона испуганно сжалась, понимая, что не в силах отвести взгляд от двух черных провалов. Ей казалось, что он видит насквозь все ее мысли и чувства, заглядывает прямо в душу. Тело охватила странная легкость, было такое ощущение, словно ее затягивает в эту черную воронку – его глаза. Внезапно наваждение исчезло, и Гермиона с облегчением поняла, что хозяин отпустил ее. «Он же говорил, что умеет проникать в разум», - со страхом вспомнила она. Постаравшись унять нервную дрожь, она низко пустила голову, чтобы, упаси Мерлин, он не вздумал снова порыться у нее в голове, и тихо произнесла:
- Господин хотел видеть свою рабу? – она давно усвоила простое правило. Когда находишься рядом с хозяином, подражай домовым эльфам и говори о себе в третьем лице. Это избавит тебя от кучи проблем. По крайней мере, у Малфоя правило срабатывало всегда.
Снейп снова хмыкнул. Похоже, ему было трудно привыкнуть к такой Гермионе. Он ждал вспышек гриффиндорского темперамента, громких возмущений, долгих препирательств, возможно, даже открытого бунта, ни никак вот такой полной покорности и смирения.
«Браво, Люциус, брависсимо, - промелькнуло в голове. – Похоже, за короткое время тебе удалось сделать то, чего я не сумел добиться за почти семь лет преподавания: заткнуть наглую всезнайку. Жаль, что она не попала сразу ко мне. Ломать ее, должно быть, было очень занимательно».
- Да, хотел, - его голос звучал холодно и отстраненно. Поначалу, он хотел, чтобы девушка до последнего не знала, что ее ждет, но, немного подумав, решил сменить тон. Не хватало, чтобы она от страха совсем перестала соображать. – Тебе понравился новый дом? - вкрадчиво поинтересовался он. Снейп видел, как вздрогнула Гермиона. «Не иначе, как вспомнила свою глупую попытку сбежать», - мысленно ухмыльнувшись, подумал он.
Гермиона молчала. Она силилась ответить, но поняла, что не может произнести и слова. Во рту пересохло – язык казался неподъемным, а горло першило, словно туда сыпанули пригоршню песка. Девушка еще не знала, какое наказание он определил для нее за побег. То, что до сих пор с ней ничего не сделали, еще ни о чем не говорит. Ожидание смерти, хуже самой смерти. К пыткам это изречение относится в полной мере. Она ругала себя, свою неспособность вести себя как полагается, и вместо того, чтобы сейчас слезно вымаливать прощение, своим молчанием злила его еще больше.
- Ты не ответила, - насмешливо протянул он. – Я должен расценивать это, как отказ повиноваться?
- Просите, мой господин, - наконец, хрипло выдавить из себя Гермиона. Странно, но дальше говорить стало легче, слова хлынули из нее сплошным потоком. – Вашей рабе здесь очень нравится! Правда, нравится. Хозяин, я не вру. Не гневайтесь на неразумную девчонку. Не наказывайте меня, - девушка перевела дыхание. «Что со мной такое? Что он делает, если от простого вопроса я начинаю терять разум?»
- Что ж, я доволен, - Северусу стало смешно. Девчонка чувствовала неловкость в его присутствии, но упорно продолжала гнуть свою линию, выказывая свое послушание. – Поскольку, тебе придется задержаться здесь на какое-то время, то запомни несколько правил. Во-первых, прекрати говорить, как домовой эльф. Раздражает. Во-вторых, по дому можешь ходить без страха, но, упаси тебя Мерлин, выйти за порог. Впрочем, об этом, думаю, напоминать не нужно, - зельевар впился в рабыню взглядом, с удовлетворением отметив, как та испуганно вздрогнула. – В-третьих, ты выполняешь только мои приказы. Кто бы ни гостил у меня, ты не обязана им подчиняться. И еще, во время прогулок по дому постарайся не попадаться мне на глаза. Будет надо, я сам тебя позову. Все ясно?
- Да, хозяин, я все поняла, - Гермиона была в недоумении. Чего-чего, а такого она не ожидала. Похоже, хозяин из Снейпа, не смотря на все разговоры о его жестокости, получился гораздо лучше, чем из Малфоя.
- Прекрасно. Радует, что у мисс маленькой зануды на сей раз не оказалось никаких вопросов, - не смог не подколоть Северус. – Можешь идти, ты мне больше не нужна.
- Да, хозяин, - снова повторила девушку. Поднявшись с колен, она поклонилась Снейпу, вольготно рассевшемуся в кресле, и пошла к выходу. Ей ужасно хотелось ускорить шаг, скрыться от взгляда, буравящего спину, но она сдержалась. Когда находишься один на один с хищником, ни в коем случае нельзя дергаться или бежать. Прояви спокойствие и, возможно, сумеешь спастись. А в том, что Снейп - хищник, Гермиона не сомневалась ни секунды. Она уже почти дошла до двери, когда в спину ей раздался вопрос, заставивший ее замереть.
- Мисс Грейнджер, надеюсь, вы еще не позабыли все то, чему я вас учил на уроках зельеварения? – обращение «мисс Грейнджер» зельевар произнес с такой издевкой, что Гермионе захотелось взвыть от обиды. «Ну, за что ей все это?» Но внешне она оставалась спокойной, повернувшись к хозяину, девушка тихо ответила:
- Нет, сэр, - она недоумевала, к чему бы этот вопрос. «Неужели он…», - дальше додумывать мысль она не стала – тешить себя лживыми надеждами не было никакого смысла.
- В таком случае, вас порадует возможность улучшить свои навыки в чистке и полировке котлов, - зельевар взглянул на девушку так, словно был уверен, что сейчас она, наконец, возмутиться.
«Не дождешься», - мелькнуло в голове Гермионы. Тут же подавив непрошенную мысль – не хватало, чтобы он снова залез к ней в голову - она снова поклонилась.
- Как захочет мой господин.
- Иди, - скривился Снейп. Такой ответ явно не оправдал его ожиданий. Дождавшись, когда девушка покинет комнату, Северус налил себе вина и вернулся к занятию, прерванному приходом рабыни. Вновь уставился на пламя в камине.
В целом, он был доволен беседой, к тому же дразнить девочку оказалось так забавно. Зачем он это делал, Северус не знал и сам. То ли ему хотелось вновь увидеть в ней прежнюю гриффиндорку, живую и открытую, не страшащуюся говорить то, что думает. То ли он просто искал повод, чтобы придраться и наказать ее за дерзость. «Второе ближе к истине», - хищно усмехнулся он. О да, она еще ответит за все неприятности, что доставляла ему в школе. Поиграем в игру «Достань Гермиону Грейнджер» и посмотрим, сколько она продержится. А когда она сорвется, вот тогда я ее и накажу. Он даже зажмурился от удовольствия, в подробностях представляя эту картину. Ведь, обычно, наказывать Снейп предпочитал в постели.

[Ringa-Atena]

Глава 8

Глава 8
Решение подразнить Гермиону так и осталось невыполненным. Северуса закрутили дела, и времени на девчонку уже не хватало. Спать с ней он тоже не торопился. Уходя из дома на рассвете, Снейп, зачастую, возвращался за полночь, уставший настолько, что постельные утехи представлялись ему чем-то несущественным. Правда в последние дни забот стало гораздо меньше, и зельевар уже начал было подумывать о том, а не пора бы ему уже «спустить пар»? Но девочку к себе так и не позвал.
После разговора со Снейпом прошло еще несколько недель. За это время Гермиона успела изучить почти весь замок. Правда, ее походы по дому больше напоминали вылазку на вражескую территорию. Девушка всегда долго стояла перед дверью, прежде чем сделать шаг за порог. Теперь у нее было разрешение, бояться было нечего, но она, почему-то все равно страшилась долго оставаться в коридорах, слишком свежа в памяти была боль, причиненная охранным заклинанием. И вот тут на выручку пришло уже, казалось бы, утраченное гриффиндорское упрямство и отвага. Пересиливая страх, Гермиона час за часом заставляла себя бродить по лабиринтам коридоров и переходов, постепенно изучив поместье не хуже самого Снейпа. Единственное, что оставалось ей недоступно – это подземные этажи замка. Она не раз пыталась найти туда вход – еще бы, ведь там должна быть хозяйская лаборатория, а Снейп сам намекнул, что рано или поздно допустит ее туда, так почему бы не поискать самой.
Что ее поразило, так это отсутствие у Снейпа людей-слуг. Во время своих исследований девушка не встретила ни одного. А вот эльфов было множество, гораздо больше, чем у Малфоя. Хотя, зачем они Малфою, ведь тот не гнушался брать на службу людей, и это не считая рабов. Здесь же, за исключением Снейпа, она была единственным человеческим существом. Правда, в один из дней, ей показалось, что из-за наглухо запертой двери доносятся приглушенные рыдания. Приникнув ухом к двери, она прислушалась, но теперь из-за нее не доносилось ни звука. Постояв еще немного, Гермиона двинулась дальше, решив, что плач ей просто почудился. А может, это был кто-то из призраков – ну не может столь древний дом не обзавестись со временем парочкой привидений.
Гермиона не раз пыталась подружиться с домовикам, но это ей так и не удавалось. С девушкой разговаривала одна Келпи. остальные же предпочитали отмалчиваться. Ее не покидало стойкое ощущение, что стоит отвернуться и домовики тут же начинают перешептываться у нее за спиной, бросая в ее сторону жалостливые взгляды. Такое поведение ужасно раздражало, девушке хотелось общения, пусть даже и с домовыми эльфами. Ей казалось, что после встречи с хозяином ее жизнь хоть как-то изменится, что он будет чаще звать ее к себе, но не изменилось ровным счетом ничего. Она продолжала сходить с ума от скуки.
«Зачем он тогда позвал меня и лично зачитал все правила? Вполне мог передать их с той же Келпи, - в глазах Гермионы поведение Снейпа не укладывалось вообще ни в какие рамки. А еще девушку злили намеки на учебу в Хогвартсе, насмешка насчет ее способности вспомнить то, что преподавали в школе, чуть не заставила девушку вспылить. Хорошо хоть она смогла сдержаться, иначе было бы плохо. – Откуда у него такая злость, ведь понимает же, как мне плохо без магии»
Сегодня утром девушка проснулась с твердым намерением самой разыскать хозяина. Об установленном на этот счет правиле она так и не вспомнила, впрочем, какой гриффиндорец периодически не нарушал все правила и запреты?
Настроение у нее было хуже некуда. Уже не первый день Гермиона ловила себя на том, что ее раздражает буквально все – слишком светлая комната, молчаливое зеркало, чересчур темные коридоры и вечно надутая мордочка эльфийки. Она никак не могла понять причину, ведь даже у Малфоя, находясь в гораздо худших условиях, ей никогда не было так плохо и тоскливо. А здесь ее, почему-то, постоянно преследовали вспышки дурного настроения. Как-то странно все это.
Встав с постели, умывшись, переодевшись и по-быстрому перекусив, Гермиона отправилась на поиски.
Зельевар так нигде и не обнаружился. Убив на розыски почти весь день, она, наконец, оказалась в гостиной, где не так давно разговаривал с ней Снейп. В комнате – впрочем, другого она и не ожидала – было пусто. Девушка осторожно подошла к креслу возле камина и медленно провела рукой по спинке. Кресло выглядело таким удобным и уютным, что Гермиону охватило желание устроиться в нем и немного передохнуть.
Она прекрасно понимала, что делать этого не стоит и если хозяин узнает, то наказания ей не избежать, но желание, хоть на несколько минут забыть о своем унизительном положении и почувствовать себя свободной делать то, что пожелается, пересилило.
«Присяду всего на пять минут, все равно я в доме одна», - вообще-то, грязнокровкам разрешалось сидеть и спать только на полу. Исключения составляли лишь те ночи, когда приходилось ложиться в кровать с хозяином, но и тогда, закончив выполнять свои обязанности, рабыня немедленно должна была покинуть постель. Правда, Снейп, приведя ее в дом, наплевал на правило, спала-то она вовсе не на полу. Но здесь - не ее спальня, и как отнесется к этому хозяин, она не знала. Сейчас о ее проступке могли узнать только домовики, но Гермиона, почему-то была уверена, что они ее не выдадут.
Сначала она опустилась на краешек, но потом, усмехнувшись, устроилась поудобнее – нарушать правила, так уж нарушать! Еще ей очень хотелось разжечь камин, но горящий огонь, в случае чего, скрыть будет гораздо труднее. Да и без волшебной палочки это сделать невозможность, а она очень сомневалась, что Снейп станет держаться в доме спички. Гермиона расслабленно откинулась на спинку, но внезапно подскочила от прозвучавшего над головой гневного рыка:
- Что все это значит? - Снейп и до этого был не в самом лучшем расположении духа, а, увидев наглую девчонку, совсем впал в бешенство. Маленькая сучка совсем потеряла разум, разве он не ясно распорядился, чтобы она не попадалась ему на глаза? Слишком уж мягок он был с ней, но ничего, это без труда можно исправить. Тем не менее, взяв себя в руки, он сдержал первый порыв наложить, на рабыню, посмевшую нарушить приказ, Круцио и лишь рявкнул, указывая на дверь. – Вон отсюда.
Гермиона, в ужасе закрывая глаза, медленно сползла с кресла на пол.
- Простите, хозяин, - всхлипнула она. – Я не знаю, что на меня нашло…я…я…
-Зачем тебя вообще сюда принесло? – Северус не хотел спрашивать ее об этом, вопрос вырвался сам собой. Теперь, глядя в широко распахнутые глаза девушки, он видел, что та не знает, что сказать. – Ну, ты собираешься отвечать? – как удар хлыста, прозвучал следующий вопрос.
- Я…я не хотела садиться в ваше кресло. Просто… я ногу подвернула и упала сюда. Случайно упала, - она сама знала, как глупо и нелепо звучит придуманная наспех ложь, но надеялась, что Снейпу будет недосуг разбираться с нею. Она проклинала свою удачу. «Ну почему, почему он заявился домой именно сейчас?» - горько подумала девушка. – А так, я бы никогда… - резкая пощечина оборвала ее на полуслове.
Снейп шагнул к ней и прошипел, прожигая яростным взглядом:
- Ты серьезно думаешь, что меня волнует, где ты там сидишь? – он снова наотмашь ударил Гермиону по лицу, отчего девушка завалилась набок. Но зельевар на этом не успокоился, рывком поставив несчастную на ноги, он отвесил ей еще одну оплеуху. Девушка снова швырнуло на пол, встав на колени, она сжалась, ожидая следующих ударов, но Снейп, похоже, решил, что ей уже достаточно. – Никогда, слышишь ты, дрянь, никогда не смей лгать мне! Твое счастье, что у меня нет сегодня настроения заниматься твоим воспитанием. А теперь вон!
Гермиона испуганно дернулась, решив убраться из комнаты, как можно быстрее, но тут ее взгляд упал на мужчину. До этого она смотрела в пол и не видела, в каком он состоянии, но сейчас весь его вид говорил – что-то произошло. Дорожный плащ был заляпан грязью, на сапогах, всегда начищенных до блеска, комьями налипла жирная коричневая глина, волосы были всколочены, а щеку украшала свежая царапина. «Такое впечатление, что он весь день бегал по лесу», - мелькнула мысль. Гермиона даже не понимала, что стоит и, не скрываясь, пялится на хозяина, только усиливая этим его ярость.
- Я, кажется, приказал тебе убираться, - угрожающе начал Снейп. – Или у тебя не только с мозгами, а еще и со слухом плохо? Или, - сузив глаза, он медленно обогнул Гермиону. встав у нее за спиной, - ты хочешь рассказать мне что-то еще?
- Нет, хозяин, простите, я сейчас уйду, - девушка, поняв, что еще немного, и она рискует вообще никогда не выйти из комнаты, сделала попытку встать, но зельевар, крепко ухватив ее за плечо, вынудил остаться на месте.
- Поздно, дорогая, - промурлыкал он. – Я передумал, - запустив пальцы в волосы, он заставил Гермиону приподнять голову и посмотреть ему в лице. Ужас, плескавшийся в глазах девушки, вызвал у него чуть ли не экстаз. «Тоже мне мисс Идеал, - зло подумал он, - идеальная ученица, идеальная подруга, идеальная рабыня… не такая уж и идеальная, как оказалось. Я отучу тебя врать мне!» С силой оттолкнув ее, он резко выпрямился и зашагал куда-то вглубь комнаты.
Гермиона скорчилась на полу, чувствуя, как распухают разбитые губы, а по подбородку стекает струйка крови. Она всхлипнула. «Ну что искала? Вот и нашла, радуйся теперь». Заслышав шаги возвращающегося хозяина, она сжалась еще сильней. Снейп, подойдя ближе, опять запустил руку ей в волосы, приподнимая голову. Глядя Гермионе в глаза, он произнес:
- А я ведь предупреждал тебя не показываться передо мной, - Северус упивался властью над беззащитной девушкой. – Ай-ай-ай, - продолжал издеваться он, - старших надо слушаться. Тебе никто не говорил, что непослушных девочек обычно наказывают? – когда он выпустил волосы, голова девушки безвольно упала на пол.
- Пожалуйста, не надо, - заскулила она. – Я никогда больше не побеспокою вас. Пожалуйста, хозяин.

[Ringa-Atena]

О, как она сейчас его боялась! Снейп всегда страшил Гермиону, но сейчас вызывал у нее панический ужас. Но вместе со страхом, девушка вдруг почувствовала болезненное томление внизу живота, а между ног стало горячо и влажно. Тело девушки, не считаясь с желаниями хозяйки, с готовностью отреагировало на угрозу наказания. «Боль и наслаждение неразделимы, - пришли на ум слова Малфоя. Да, она неоднократно убеждалась в извращенной истинности этого высказывания. Существо, созданное Люциусом, уже не умело обходиться без боли. И тут Гермиона поняла и причину своего дурного настроения, и зачем так упорно искала зельевара по всему дому – она подсознательно надеялась, что хозяин сумеет удовлетворить ее желания. Девушка протяжно застонала. Снейп же, услышав этот звук, с удивлением отметил, что он больше похож на стон удовольствия, чем боли. «Показалось», - решил он, спустя несколько секунд.
- Сейчас мы поставим маленький эксперимент, - он подошел к креслу и с наслаждением рухнул в него. Один взгляд на камин – и там затанцевали языки пламени. У Гермионы даже не было сил удивиться такому проявлению силы. – Ко мне!
Гермиона попыталась встать и подойти ближе, но резкий окрик заставил девушку замереть на месте.
- Я не разрешал тебе вставать. Ползи.
Гермиона, дрожа, покорно подползла к хозяину. Между ног уже полыхал пожар, проклиная свое тело за такую реакцию, девушка, стиснув зубы, скорчилась у ног Снейпа.
Мужчина молча протянул ей флакончик с каким-то зельем. Видимо, именно за ним он и ходил несколько минут назад. Протянув руку, девушка взяла флакон и, не колеблясь, осушила его. Спрашивать, что это за зелье было бесполезно. Спросить – значит, разозлить его еще больше.
– Это зелье дает интересный эффект, - скучающим тоном, словно они были на лекции, заговорил Снейп. – Выпившему его человеку кажется, что в его теле сломаны все кости. Кстати, сколько их в человеческом теле? – внезапно спросил он.
- Двести шесть, - автоматически ответила девушка и, вдруг, выгнувшись дугой и дико закричав, обмякла, рухнув на пол. Все тело было покрыто холодным липким потом, мука длилась считанные мгновения, но ей до сих пор казалось, что каждая косточка в теле ноет от боли. Она закрыла глаза, продолжая вслушиваться в слова хозяина.
- Как всегда, вечная всезнайка, - ухмыльнулся зельевар. – Действие зелья длиться ровно одну секунду. Чуть дольше – и человек умрет от болевого шока. Но тебе очень повезло, - мужчина зло улыбнулся, - предыдущая модификация почему-то не сработала - кости подопытной оказались сломаны по настоящему, - и, опустив голос почти до шепота, он добавил. – Она тоже часто раздражала меня.
Северус из-под опущенных век бросил на Гермиону взгляд. Та, все так же не двигаясь, продолжала лежать на полу. Лицо девушки было бледным как мел, а из груди вырывалось хриплое дыхание. «Я не перегнул палку? Да, нет - заметив, как дрогнули веки девушки, подумал он. – Лишний урок ей не повредит. Все-таки, Люциус оказался не таким уж мастером, так и не сумел до конца выбить из девчонки гриффиндорское безрассудство.
- Долго собралась валяться? Вставай, давай! - приказал Снейп, которому надоело дожидаться пока Гермиона наберется сил. Девушка с трудом встала на колени и замерла, ожидая приказаний. – Что ты должна сказать? – ухмыльнулся зельевар.
- Спасибо за урок, мой господин, - еле сдерживая слезы, прошептала Гермиона.
- Что-то? Я не расслышал, повтори, - протянул Снейп, на его лице продолжала играть издевательская ухмылка.
- Я была непослушна, мой господин, - громко и отчетливо произнесла девушка, понимая, что он все равно не отстанет, пока не услышит то, что хочет. – Спасибо за то, что наказали меня и указали мне мое место.
- Я всегда считал, что ты быстро учишься, - не отрывая глаз от скорчившейся фигурки, прозвучал насмешливый голос. – Ты запомнила урок, теперь иди, но будь готова, вечером я тебя позову.
- Я буду готова, хозяин, - поклонилась Гермиона. Не вставая с колен, она поползла в сторону двери.
- Можешь встать, - услышала она голос Снейпа и, встав на ноги, пошатываясь, покинула комнату.
Проводив девушку взглядом, Северус покинул комнату через другую дверь. День, так неудачно начавшийся, похоже, потихоньку начинал налаживаться.

[Ringa-Atena]

Глава 9

Глава 9
Остаток дня Гермиона провела, как на иголках. К тому времени, как она вернулась в свою комнату, боль полностью ушла. Теперь она чувствовала только усталость из-за пережитого нервного напряжения. Девушка окончательно запуталась и не знала, как ей вести себя с хозяином, с содроганием вспоминая о его жестокости. «Он так взбеленился! И что теперь прикажете делать? - Гермиона в отчаянии застонала. – А вдруг он до сих пор рассержен на меня? Если, трахнув пару раз, решит теперь передарить кому-нибудь другому?» - она не сможет вынести новых перемен. Опять пытаться подстроится под новые требования, стараться предугадывать желания очередного хозяина. К тому же в душе она понимала, что у любого другого мага она вряд ли будет жить так же комфортно, как у Снейпа. Роскошная обстановка спальни в первые дни сильно смущала девушку, но теперь она поймала себя на мысли, что воспринимает как должное и удобную кровать с мягкой периной, и пуховую подушку, и чистое белье, хорошую еду, наконец. И никаких изуверских наказаний до сегодняшнего дня…
«Сама напросилась, - мрачно подумала она. – Делала бы то, что он приказал, и все было бы в порядке. А теперь…» - Гермиона, заслышав за спиной какой-то шум, резко обернулась, но тут же расслабилась – это была всего лишь старая эльфийка.
- Одежда для мисс. Мисс должна одеть ее, когда пойдет к хозяину, - с этими словами эльфийка швырнула на кровать маленькие брюки из прозрачной ткани и сильно вырезанный бюстгальтер.
Гермиона чуть было не хихикнула – наряд оказался точной копией одеяний восточных красавиц из арабских сказок. «Кто бы мог подумать, что Снейп такой любитель экзотики», - девушка постаралась задвинуть непрошенную мысль подальше. Если хозяин узнает, то живой она от него уж точно не выйдет, а тем более после сегодняшних событий.
Келпи нетерпеливо ждала, пока девушка не переоденется.
- Мисс должна поторопиться, хозяин не любит ждать.
- Я готова, Келпи, - Гермиона посмотрела на себя в зеркало – благодаря бюсту, грудь казалась еще пышнее, а брючки красиво облегали бедра, подчеркивая стройные ножки.
- Мисс следует идти за мной, - Келпи повернулась и пошла вперед, показывая дорогу.
Гермионе ничего не оставалось делать, кроме как двинуться следом. От волнения у нее подгибались ноги, а сердце колотилось, словно после долгого бега, она даже не смотрела по сторонам - повороты, лестницы, комнаты, через которые она проходили, слились для девушки воедино. Она сама не заметила, как оказалась перед закрытой дверью. Келпи, бросив на Гермиону последний взгляд, исчезла. Набравшись храбрости, Гермиона глубоко вздохнула и толкнула деревянную створку. Открывшаяся взгляду обстановка комнаты поражала роскошью. Гобелены на стенах; ковры на полу, достаточно было взглянуть на искусно вытканный узор и сразу становилось ясно, что ткал их истинный мастер своего дела, мебель из черного дерева - излюбленного материала всех темных магов.
- Ты опоздала, - раздался насмешливый голос, и Гермиона, вздрогнув, поискала глазами своего владельца. Снейп полулежал на кровати, оценивающе разглядывая вошедшую рабыню, потом молча похлопал ладонью по простыни, приглашая девушку присоединиться к нему. Гермиона, словно околдованная, сделала к нему шаг, потом второй. Она не могла отвести от зельевара глаз. Из одежды на нем были только черные брюки. Посмотрев на его обнаженный торс, Гермиона невольно принялась оценивать мужчину. Длинные стройные ноги, безволосая грудь, две темные горошины сосков, черная дорожка волос, начинающаяся чуть ниже пупка и скрывающаяся под поясом брюк. Внезапно, она подумала, что Снейп красив. Красив не смазливой Малфоевской красотой, а суровой красотой настоящего воина. Таким, как он не нужно иметь симпатичного личика, Снейп притягивал к себе аурой силы, исходившей от него. Девушка подняла глаза выше и встретилась со взглядом жгуче черных глаз.
- Ну же, смелее, маленькая гриффиндорка, - поощряющее ухмыльнулся Снейп, потом, вопросительно изогнув бровь, насмешливо поинтересовался. – Или ты опять отказываешься выполнять мои приказы?
- Нет, господин, - Гермиона поспешила к хозяину. «Да, что со мной такое? Если и дальше так буду себя вести, он точно решит, что я ему не нужна».
- Что пожелает мой господин? – она осторожно присела на краешек кровати. Мужчина неспешно поднял руку и медленно провел пальцем по щеке девушки, потом коснулся губ – сначала верхней, а затем нижней, скользнул ниже, к изящной шейке. Гермиона была удивлена такой нежностью, после сегодняшних событий она ожидала чего угодно – криков, грубости, нового наказания, наконец, но вовсе не этой неожиданной ласки.
Тем временем ловкие руки освободили ее от бюстгальтера, принимая нежно поглаживать полушария груди, мужчина наклонился к девушке и, захватив ее губы своим ртом, начал целовать ее, иногда прихватывая зубами нижнюю губу. Одна рука мягко сжала сосок, вторая же скользнув на спину, начала медленно спускаться к ягодицам.
Все было бы хорошо, если бы не одно «но»… Гермиона ничего не чувствовала. Вот если бы он шлепнул ее, или прокусил губу до крови… от таких мыслей Гермиона почувствовала легкое возбуждение, но этого все равно было недостаточно. Снейп же времени не терял, вот его рука поднырнула под пояс брюк и пальцы, скользнув по лобку, нашли, наконец, свою цель и погладили клитор.
Снейп ощущал, что что-то было не так. И тут до него дошло – девчонка была сухой!
Неужели, Гермиона настолько сильно боится и ненавидит его, что даже ласки не могут доставить ей удовольствие? Прежде чем делать поспешные выводы, он решил понаблюдать немного за девчонкой. Она здоровая молодая женщина и просто не может не завестись.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона понимала, что долго это продолжаться не может – какому мужчине понравится, когда его усилия игнорируют? А Снейп, как ни странно, оказался искушен в любовных утехах. Его легкие поцелуй постепенно становились все требовательней и глубже. Проведя языком по губкам Гермионы, он скользнул им в маленький ротик девушки и принялся его исследовать. Гермиона старательно отвечала на поцелуй. Да и как она могла не ответить - злить лишний раз хозяина ей не хотелось. Наконец, мужчина оторвался от ее рта, начиная прокладывать влажную дорожку из поцелуев от губ к горлу. Добравшись до впадинки между ключицами, он принялся облизывать и покусывать нежную кожу.
Все это время он не прекращал играть с клитором, постепенно опускаясь все ниже к сладкому входу. Продолжая массировать большим пальцем чувствительный бугорок, Снейп ввел два пальца внутрь и принялся неторопливо двигать ими. Почувствовав это вторжение, Гермиона немного приподняла бедра, поощряя мужчину продолжать. Гермиона решила, что маг будет доволен, если она продемонстрирует ему свою готовность. Всего-то и нужно: застонать в подходящий момент, двинуть бедрами, выгнуться ему навстречу – Гермиона была уверена, что сумеет разыграть страсть.
Снейпу уже было малое шеи, он сантиметр за сантиметром начал спускаться к груди, не переставая трахать девушку пальцами. Добравшись до коричневого соска, он захватил его губами, втянул в рот и легонько прикусил, затем выпустил нежную плоть и принялся с упоением облизывать коричневый бугорок, иногда дуя на него. «По-крайней мере, усилия не пропали даром», - подумал Северус, набухшая горошина соска свидетельствовала о легком возбуждении. Но тут же досадливо поморщился – какой в этом толк, девочка все равно была сухой.

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Северус наблюдал за Гермионой с таким вниманием, словно она была очень редким и сложным зельем – он старался не пропустить ни одного ее движения, ни единой эмоции, отражающейся на лице. Нет, он при всем своем мастерстве так и не сумел разжечь в ней пламя. Рабыня под ним стонала и корчилась, но Северус был уверен – это не больше, чем игра. Представление для одного зрителя – для него. Можно было бы подумать, что Гермиона просто фригидна, если бы… Если бы тогда, у Малфоя, он лично не почувствовал бы аромат возбуждения, окутавший девушку, когда она отсасывала Нотту. Да и сам Люциус как-то хвастался, что у него шлюхи - все как на подбор, высший сорт. Их и готовить долго не надо, все так постоянно мокренькие. Следовательно, холодность Гермионы связана именно с ним.
«Вот, сука, - зло подумал он. – Поганая, грязная тварь! Ни с одной из своих чистокровных любовниц я не был так терпелив, как с тобой!»
Северус сузил глаза. Больше всего ему хотелось ухватить девушку за плечи и тряхнуть так, чтобы у нее клацнули зубы. В конце концов, такое поведении тоже можно рассматривать как неподчинение приказу! Потом бы он швырнул ее на кровать лицом вниз и безжалостно оттрахал бы в обе дырки. И никакой смазки! «Успокойся, - Снейп сделал глубокий вдох, пытаясь унять бурные эмоции. Ладно, она получит еще один шанс. Но он будет последним.
Оставив грудь в покое, мужчина плавным грациозным движением скользнул к бедрам девушки. Раздвигая ножки, он про себя отметил, что рабыня, по крайней мере, не сопротивляется, это уже хорошо. Не то, что бы его остановили протесты девушки, но всегда приятно знать, что она легла под тебя добровольно. «Относительно добровольно», - криво ухмыльнулся он.
Наклонившись, Северус зарылся носом в шелковистые кучерявые волоски. Затем он медленно провел языком по мягким сгибам, осторожно лизнул клитор, легонько его прикусил и, словно теряя над собой контроль, принялся неистово сосать розовый бутон плоти, то обхватывая его губами, то практически полностью выпуская изо рта.
Не известно, что сыграло свою роль – смазка от слюны или неоспоримо мастерство Снейпа, но девушка чуть увлажнилась и издала, похоже, первый искренний стон. Поощряемый ее вздохами, маг двинулся языком дальше, жадно вылизывая каждую складочку. Наконец, он добрался до входа и, скользнув языком внутрь, ритмично задвигал им, стараясь проникнуть как можно глубже.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона находилась в самом настоящем шоке. Она и представить не могла, что Снейп - тот самый Снейп – сальноволосый урод, как часто называли его гриффиндорцы, может вытворять такие вещи. Раньше она считала, что подобное возможно только между людьми искренне любящими, заботящимися и уважающими друг друга. Попав к Малфою, она поняла – такое можно заставить делать силой. Но почему Снейп, которого к этому ничто не обязывает, предлагает ей такой дар.
«А я даже ответить ему не в состоянии. Как признаться, что ничего не чувствую? Что больше всего возбуждаюсь тогда, когда мне вгоняют член поглубже в горло, пока я не начинаю задыхаться? Я должна показать, что мне приятно его внимание. Мерлин, теперь главное не влюбиться в Снейпа. А то с меня станется!»
Приняв это решение, Гермиона, негромко постанывая, начала ритмично сжимать стенки влагалища – вполне приличная имитация оргазма.
- Хозяин, - постаравшись придать голосу легкую хрипотцу, простонала она. – Больше… Прошу вас, больше… Пожалуйста...
Вдруг, она почувствовала, что Снейп отстранился и молниеносно переместился вверх, а на ее шее сомкнулись стальные пальцы.
- Я ведь предупреждал тебя. НЕ. СМЕЙ. МНЕ. ЛГАТЬ, - прошипел он в лицо девушке.
- Я не лгу, - прохрипела испуганная Гермиону, чувствую, как от нехватки воздуха у нее темнеет в глазах.
- Опять врешь, - с мрачноватым удовлетворением констатировал зельевар. Отпустив горло девушки, он размахнулся и с оттяжкой ударил ее по лицу. Рассеченная еще во время прошлого наказания губа, снова начала кровоточить.
Вскрикнув от боли, Гермиона непроизвольно облизала губы и почувствовала во рту привкус железа. Вкус собственной крови подействовал на нее, как спусковой крючок – между ног стало горячо и влажно, а внизу живота огненным цветком начал распускаться тугой пульсирующий шар пламени.
Втянув носом воздух, мужчина, прищурившись, внимательно посмотрел на рабыню.
- Ах ты, маленькая шлюха! Так вот, значит, что тебя возбуждает! – не сводя с Гермионы горящего взгляда, он отвесил ей еще одну пощечину.
- Пожалуйста, - захныкала Гермиона, сама не понимая, чего хочет больше – чтобы он остановился, или, наоборот, продолжил.
- Пожалуйста, что?
- Пожалуйста, не бейте меня, - Гермиона попыталась утереть полившиеся ручьем слезы, но Снейп, перехватил руки и, стиснув в ладони хрупкие запястья, прижал их над головой девушки.
- Тебе было больно? – хищно оскалился маг.
- Да, хозяин, очень, - Гермиона закрыла глаза, стараясь справиться с вырвавшимся из-под контроля возбуждением. Она чувствовала, что простынь под ней стала мокрой, а огненный ком, зародившийся в паху, разросся до таких размеров, что, казалось, еще чуть-чуть и тело вспыхнет от опаляющего его жара.
- Не смей закрывать глаза. Смотри на меня, - девушка послушно подняла ресницы. – А теперь, - вкрадчиво произнес Снейп, - тебе ведь уже говорили, что боль и удовольствие неразделимы? – дождавшись слабого кивка, он продолжил. – Тогда, запомни самое главное правило. Твоя боль – это мое удовольствие.
- Как пожелает мой господин, - хрипло произнесла Гермиона и, не в силах больше сдерживаться, протяжно застонала.

[Ringa-Atena]

Глава 10

Глава 10
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Гермиона громко застонала от затопившего ее удовольствия. Но, где-то глубоко внутри начал зарождаться страх – что теперь будет, когда Снейп узнал ее постыдную тайну. Он будет смеяться над ней? Жалеть? Презирать? Одно дело, он считал Гермиону просто жертвой обстоятельств, неспособно изменить что-либо, и совсем другое сейчас, когда профессор понял насколько низко она пала. «Мерлин, - горько подумала девушка, - я умудрилась кончить только от одного голоса, от его угроз. Хуже уже некуда!», - рабыня рискнула бросить один-единственный взгляд на хозяина. О, сколько бы она отдала, чтобы понять, о чем он думает, над чем сейчас размышляет?
Снейп же, в свою очередь, внимательно разглядывал девушку, словно видел ее в первый раз. Он до сиз пор лежал сверху, прижимая ее к кровати, но руку с горла все же убрал. Гермиона боялась пошевелиться, не желая потревожить хозяина и тем самым вызвать еще один приступ гнева. Впрочем, девушка понимала, что долго не выдержит – Снейп оказался слишком тяжел для нее. Внезапно зельевар, словно прочитав потаенные страхи Гермионы, скатился с нее и сел рядом.
- Встань, - прозвучал резкий приказ. Девушка моментально встала с кровати и замерла, не понимая, что ей делать дальше. Зельевар продолжал изучать Гермиону взглядом, так прошла минута, две… Девушку затрясло, скорей бы он уже сказал, что от нее требуется. Иначе эта неопределенность сведет ее ума!
- Почему ты мне не сказала? – холоду Снейповского голоса мог позавидовать весь Северно-Ледовитый океан. – И, ради твоего же блага, постарайся в этот раз обойтись без вранья, - добавил он, сверля испуганную девушку взглядом.
Гермиона молчала. Что он хочет услышать? Как ему рассказать об этом?
- Демоны тебя забери! - раздраженно выругался Снейп. – Ты намеренно пытаешься вывести меня из себя? Девочка, ты и так в неприятностях по самые уши, так не делай ситуацию еще хуже, чем она есть!
- Простите, хозяин, - захныкала Гермиона. – Я думала, прежний господин рассказал вам все о моем обучении.
- Мда-а-а, -- Северус задумчиво потер подбородок. – Тебя обучал лично Люциус? – и, не дождавшись ответа, продолжил. – Тогда не удивительно, что…, - он так и не закончил фразу. Вместо этого Снейп задал неожиданный вопрос. – Что это было?
- Простите, хозяин? – Гермиона непонимающе уставилась на мужчину.
- Что он использовал в процессе обучения? – терпеливо переспросил Снейп. – Плети? Заковал в цепи? Или просто голодом морил?
- Плеть, - Гермиона стыдливо опустила голову. – И заклинание?
- Заклинание, - оживился маг. - Интересно. И он не упомянул, какое заклинание?
- Господин Малфой сказал, что оно ваше, - Гермиона нервничала все сильнее. Этот странный допрос пугал ее. «Почему бы ему просто не трахнуть меня, ведь теперь он и так все знает!»- думала она.
- А-а-а, догадываюсь, - насмешливо потянул Снейп. – Только старина Люциус смог додуматься использовать заклятие, призванное продлить удовольствие между любовниками, как пыточное.
- Продлить удовольствие? – глаза Гермионы широко распахнулись. – Но это было ужасно…
- Я сказал «между любовниками». Для него необходимо два партнера, а не один, как в твоем случае. Хотя, уверен, Люциус в конце присоединился к тебе, - эта фраза была произнесена утвердительным тоном – Снейп нисколько не сомневался, что Малфой лично принял участие в снятии заклинания. – И, если говорить откровенно, - тут ее мучитель хитро прищурился, - так ли уж это было ужасно?
- Ну …я… в начале… - начала бормотать Гермиона, мучительно краснея. Он думала, что за минувшие полгода разучилась испытывать стыд, но Снейп, казалось, обладал врожденным талантом вгонять людей в краску.
- Достаточно, - прервал ее насмешливый голос зельевара. – Я все понял. Иди сюда, - он указал на кровать рядом с собой, и Гермиона, облегченно вздохнув, – допрос, похоже, завершился, – осторожно присела рядом. – Ты дрожишь? Тебе холодно или, может, ты боишься меня? – притворно заботливо поинтересовался Снейп.
- Боюсь, - честно ответила она, помня о его предупреждениях насчет лжи, а потом добавила. – И холодно тоже, - потупившись, Гермиона представила, каким способом может согреть ее бывший профессор.
Снейп, хмыкнув, подтянул одеяло и укутал в него девушку.
-Тот способ, о котором ты подумала, мы испробуем чуть позже, Гермиона, услышав эту фразу, вскинула голову, столкнулась с несмешливым взглядом Снейп – мол, да, я опять залез в твои мысли, и что ты с этим сбираешься делать?
- И так, - Северус, коснувшись пальцами подбородка Гермионы, заставил ее приподнять голову. – Скажи, почему ты меня боишься?
- Я не знаю. То есть, я…просто боюсь…. – и вдруг Гермиона выпалила. – Макнейр говорил, что вы станете новым Темным Лордом.
- Хм, - ухмыльнулся Снейп, - И давно Макнейр ведет с тобой столь откровенные разговоры?
- Не со мной. Он это сказал Нотту, а я у него… - Гермиона почувствовала смущение и замолчала, не закончив фразу.
- Сосала, - услужливо подсказал зельевар.
- Ну…да, - кивнула Гермиона и снова покраснела. «Да сколько можно, - подумала она, – веду себя с ним, как нетронутая девственница».
- И что еще он говорил? – заинтересованно осведомился мужчина. И Гермиона почувствовала прилив смелости: похоже, Снейп отнесся к ее словам серьезно и не собирается наказывать за непочтительность.
- Он сказал, что вас нужно убрать, пока вы не вошли в силу. Что второй Волдеморт никому не нужен.
- Нет, ну каков патриот нашелся, - громко засмеялся Северус, и Гермиона с удивление отметила, что искренний смех, в отличие от обычной ухмылки, преображает его лицо, делая красивым. – Так как бедняга Нотт отреагировал на такое заявление?
- Он испугался. Зашипел, что Макнейр идиот и что о таких вещах открыто не говорят, и тем более не у Малфоя в доме. А потом сказал, что ему все равно кто будет править, лишь бы его, Нотта, не трогали. Это все. Больше они не разговаривали.
- Занятно, занятно, - пробормотал Снейп. – Начинает вырисовываться интересная картина… Кстати, Гойл, тоже пребывал в полной уверенности насчет моего лордства.
- Кто-то, - не смогла удержаться Гермиона, - специально подставляет вас, желая захватить власть. А потом, прикрываясь законом, добьется вашей казни. А если, подобным образом, сумеет подставить всех мало-мальски сильных магов, то легко расчистит себе дорогу в правители. Объявит себя тем же Темным Лордом, наконец.
- Разве я просил тебя высказаться? – с угрозой в голосе осведомился зельевар.
- Простите, хозяин, - сжалась в комочек Гермиона, проклиная себя за длинный язык. Пора бы уже уяснить – Снейп не твой профессор, он твой хозяин.
- Не прощу, - ухмыльнулся Северус. – Ты будешь наказана за наглость. Но позже, немного позже, а пока… - он неожиданно притянул девушку к себе и страстно поцеловал, до крови прикусив губу. Потом оттолкнул ее, заставляя нагнуться к паху. – Можешь приступать к выполнению своих обязанностей.
Гермиона послушно освободила из брюк его орган. «О, Мерлин, вот это размеры!» - подумала она. Даже в полувозбужденном состоянии он был велик. Девушку охватили серьезные сомнения, что она сумеет полностью взять его в рот. Облизав губы, он осторожно поцеловала головку. Член вздрогнул в ответ на прикосновение. Слизнув сочившуюся из разреза жидкость, она обхватила плоть губами. Начиная ласкать языком ствол, Гермиона услышал запоздалый комментарий хозяина.
- Впрочем, в твоих словах определенно есть рациональное зерно.
Гермиона никак не могла приспособиться к постоянным перепадам настроения бывшего профессора. То он снисходителен и, даже, благодушен, то просто кипит от гнева и несдержанной ярости. «Нет, что бы похвалить меня за информацию, так он, вместо этого, грозится наказать! И все потому, что я быстрее, чем он придумала правдоподобное объяснение этим слухам!»
Она, конечно, понимала, что хозяева не любят слишком умных рабов, и очень жалела о своей неосторожности, но что теперь говорить – сделанного не вернешь!
Впрочем, у нее оставался способ смягчить Снейпа. Отсосать ему так, чтобы он забыл обо всем на свете, остался доволен ею. «Может, он хотя бы похвалит мой рот, если ему так претит хвалить меня за сообразительность», - с горечью подумала она. Сосредоточившись на поставленной цели, Гермиона с удвоенным усердием принялась ласкать член. Да, первое впечатление оказалось истинным – он и, правда, был велик. «Гораздо больше, чем у Малфоя», - хихикнула про себя девушка, вспоминая, как Люциус гордился своими размерами. Нежно проведя ладонью по столу, она легонько сжала орган у основания. Такой мягкий и нежный с виду, под ее пальцами он напоминал стальной прут, покрытый теплой шелковистой кожей. Гермиона заворожено глядела, как бледная полть ствола переходит в багровую, налитую кровью головку. Он скользнула по члену языком, старясь коснуться каждой выступившей вены, потом, подув на влажную, блестящую от слюны головку, жадно всосала ее в рот. Обхватив член ладонью у основания, она начала двигать ею в такт движениям языка. Коснувшись второй рукой яичек, она легонько погладила их, затем сжала чуть сильнее, ни на секунду не прекращая ласкать мужчину губами. Гермиона поняла, что уже сама начинает заводиться. Она тихонько застонала, представляя каково это – почувствовать столь мощное орудие в своем влагалище. «Он же порвет меня», - от этой мысли девушка почувствовала, как между ног разгорается небольшой пожар. Внезапно, Гермиона услышала странный звук. Она украдкой бросила на хозяина взгляд - его голова была чуть откинута назад, рот приоткрыт, черные волосы разметались по плечам в полном беспорядке, а глаза были подернуты поволокой. И тут звук, привлекший внимание девушки, повторился. Это стонал Снейп! Довольно ухмыльнувшись, Гермиона с еще большим усердием принялась сосать, ведь хозяину, определенно нравилось то внимание, которое она проявляла к его органу. Но Снейп, похоже, заметил изменения в поведении девушки.

[Ringa-Atena]

Гермиона почувствовала, как он, запустив руки в волосы, зафиксировал неподвижно ее голову, не давая двинуться. Приподняв бедра, он одним сильным движением вогнал член ей в горло, потом, на секунду замерев, начал мощным толчками врываться ей в рот. Девушка почувствовала небольшие рвотные позывы, но из всех сил пыталась сдержаться. Она понимала, то Снейп слишком велик для нее, но показать это – значит вызвать у мужчины приступ злости.
- Смотри мне в глаза, - прозвучал приказ. Подняв голову, девушка встретилась взглядом с черными блестящими от возбуждения глазами. Гермиона поняла - Снейп прекрасно осведомлен о ее затруднении. Продолжая все та же глубоко вгонять член ей в горло, мужчина развязно ухмыльнулся.
- Не дрожи, я прекрасно понимаю, что твоей маленький ротик не в состоянии вместить меня полностью, но мне нравится, как ты стараешься. Надеюсь, со временем ты приспособишься.
Гермиона моргнула, подтверждая, что услышала его пожелание. Снейп только рассмеялся в ответ и больно дернул рабыню за волосы, запрокидывая голову назад и заставляя выпустить его изо рта. Гермиона ойкнув от боли, продолжала смотреть хозяину в глаза, не осмеливаясь отвести взгляд.
- Вы не кончили, - робко произнесла она.
- Ц-ц-ц, - цокнул языком зельевар. Его похотливый взгляд скользил по телу девушки, заставляя ее заерзать от усиливающейся пульсации между ног. Он оказался таким властным, таким подавляющим! Это возбудило Гермиону до предела. – Наша маленькая мисс Всезнайка, думает, что знает все лучше остальных. А не я ли предупреждал тебя не раскрывать свой очаровательный ротик без разрешения? – почти ласково промурлыкал Снейп, но вспыхнувший в глазах огонь не сулил девушке ничего хорошего.
- Простите, профессор, - вырвалось у нее.
- Профессор? – удивленно вскинул бровь маг. - Вот это да! Моя гриффиндорочка предлагает поиграть? Тогда, как твой преподаватель, я считаю, что ты заслужила взыскание. Кажется, чуть раньше я уже обещал наказать тебя?
- Да, хозяин, - пробормотала озадаченная девушка, не понимавшая, что на нее нашло, и почему она назвала Снейпа профессором. Гермиона представила, как он, облаченный в профессорскую мантию, склоняется над ее обнаженным телом. Потом мысленно заменила преподавательские одежды мантией Пожирателя Смерти – не то, чтобы было очень уж большое различие, но девушка, внезапно ощутила дикое возбуждение.
- Хозяин? А куда подевался профессор? – издевательски поинтересовался Снейп. – Ты уже передумала играть? Так быстро?
Гермиона застонала, щеки порозовели, а в глазах появилась туманная дымка желания.
- Простите, профессор, - имитируя смущение, она опустила глаза. – Какое наказание меня ждет?
Снейп, запрокинув голову, хрипло рассмеялся, потом медленно провел рукой по ее волосам.
- Какая послушная девочка! Ну что ж, в качестве награды, я предоставлю выбрать это тебе самой. Решай: зелья, плеть или, - он зло ухмыльнулся, - я могу тебя отшлепать.
- Я… рукой, - решилась Гермиона, подумав, что это в любом случае не так больно, как плетью. О зельях она даже не хотела думать.
- Прекрасно, - Снейп чуть ли не урчал от удовольствия, словно кот, наконец-то дорвавшийся до вожделенной крынки со сметаной. – Если ты думала избежать боли, то ошиблась. Будет больно, я тебе обещаю, - дернув девушку к себе, он уложил ее поперек колен и, наклонившись к ее ушку, прошептал. – Я хочу, чтобы во время наказания ты не шевелилась. Ослушаешься – заработаешь еще одну порку. Да, и еще, кричи сколько влезет.
Гермиона испуганно кивнула. Похоже, она не так уж много и выиграла, выбирая себе такое наказание. Она, чуть ли не кожей почувствовала, как размахнулся Снейп, а потом на ее ягодицы обрушился первый удар. От внезапной боли девушка взвизгнула, и ее ноги непроизвольно дернулись.
- Я приказал не двигаться, - глухо прорычал Снейп, и Гермиона в страхе замерла. Девушка чувствовала, как твердый член хозяина тычется ей в живот. «Он возбуждается, наказывая меня», - поняла она. Но, когда мужчина обрушил на ее попку второй удар, все мысли мигом вылетели из головы. Она стиснула зубы, чтобы не закричать, но следующий шлепок оказался сильнее, чем два предыдущих, вызвав у нее болезненный стон. По щекам девушки потекли слезы.
Снейп не останавливался, продолжая экзекуцию. Удары сыпались один за другим. Чтобы причинить как можно больше боли, он чередовал ягодицы. Мог несколько раз подряд ударить по левой, чтобы потом неожиданно обрушить обжигающе горячую ладонь на правую. Иногда он задерживал удар, и Гермиона инстинктивно сжималась в ожидании боли. Она уже кричала не переставая, кто бы мог подумать, порка рукой окажется не менее болезненная, чем наказание плетью. Девушка просила его остановиться, обещала, что сделает все, что он пожелает, но Снейп не прекратил наказания. Казалось, он стремится к какой-то одному ему известной цели.
- Плачь для меня, - шептал он, и Гермиона рыдала.
- Кричи для меня. Мне нравится твой голос, - и она кричала, надсаживая горло.
- Кончи для меня! – внезапно раздался резкий приказ, и девушка почувствовала, как сладкие конвульсии начали сотрясать тело. Жжение в многострадальной попке отступило на задний план, а все ее существо затопила другая, сладкая боль. Она протяжно застонала и, выгнувшись в руках Снейпа, кончила.
- Умница. Десять балов Гриффиндору, - шепнул мужчина и, ухмыляясь, добавил. - А теперь займемся моим удовольствием, - он легко, словно перышко, поднял Гермиону и, развернув к себе лицом, одним движением насадил на свой член.
Ухватив мужчину за плечи, девушка начала двигаться на нем, чувствуя, как внутри начинает зарождаться новая волна удовольствия.

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Северус даже и помыслить не мог, что холодная и скучная заучка Грейнджер окажется настолько горячей и отзывчивой любовницей. И ей явно нравится подчиняться. Нет никаких сомнений, в том, что девчонка научилась наслаждаться болью, повинен никто иной, как Люциус, но… Если бы у нее изначально не было такой склонности, то и десяток Малфоев не смог бы добиться такого эффекта. Храбрая, не склоняющая ни перед кем головы гриффиндорка оказалась мазохисткой, ну разве это не смешно?
Сквозь опущенные ресницы Северус наблюдал за скачущей на нем девушкой. Голова откинута назад, щеки окрасил румянец, глаза прикрыты, а изо рта вырываются хриплые звуки, больше похожие на рычание, чем на стоны. Она выглядела так возбуждающе, что Северус не выдержал. Сжав ладонями ее бедра, она приподнял девушку, а потом с силой опустил на член, вызвав этим у нее одновременно стон боли и восхищения. Подождав несколько секунд, он снова поднял ее, практически снимая с себя, и опять резко дернул вниз, с удовлетворением отметив, что в этот раз его член добрался до матки. Закрыв глаза, он начал направлять движения Гермионы, задавая ритм. Мелькнула мысль, что завтра она вряд ли сможет сидеть без боли – на ягодицах наверняка останутся синяки от его пальцев – да и ходить нормально для нее будет сложно, но в данный момент такие мелочи его не волновали. Сейчас самым важным было почувствовать, как плотно обхватывает тело девушки его орган, как сильно пульсируют стенки влагалища, доставляя ему изысканное удовольствие. Продолжая трахать рабыню, он прошипел сквозь зубы:
-Кому ты принадлежишь?
- Вам господин, - прохрипела девушка, с трудом сдерживая стон. Ей казалось, что Снейп с каждым толчком погружается все глубже, что сейчас он просто разорвет ее пополам. Она корчилась от боли, переходящей в наслаждение, но, подчиняясь ему и желая этого, сама продолжала двигать бедрами.
- Произнеси мое имя. Ну же, сучка! – прорычал Снейп, наблюдая за реакцией своей бывшей студентки. «Какую блядь взрастил Гриффиндор, – насмешливо подумал он. – И они еще называли Слизерин самым развратным факультетом!».
- Я принадлежу Северусу Снейпу! – выгибаясь назад, выдохнула Гермиона.
- Да-а-а, - простонал в ответ Снейп. Он чувствовал, что до конца осталось не долго. Просунув руку между телами, он начал поглаживать ее клитор, желая принести девушку к вершинам удовольствия вместе с собой. – Хорошая девочка. Скажи мне, кто ты?
- Я ваша шлюха! Я шлюха Северуса Снейпа! – Гермиона помыслить не могла, что это признание так возбудит ее. Да еще и ловкие пальцы, плясавшие вокруг тугого комочка плоти, то нежно гладившие его, то, напротив, с силой сжимающие, усиливали опалявший ее жар. Она почувствовала, как запульсировали стенки влагалища, и ее накрыло горячей волной оргазма. – Да, – застонала она. – Да, Северус!
Снейп, почувствовал, как напряглось тело девушки, сжимая член и, увидев, что его любовница уже достигла кульминации, взорвался сам, затопляя ее тело горячим семенем.
«Наглая девка, - усмехнулся он, услышав, как Гермиона выкрикивает его имя. – Ну да ладно, она сегодня заслужила эту привилегию».
Притянув к себе обмякшее тело девушки, он прошептал ей на ухо:
- Никогда не забывай, чья ты.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Уложив Гермиону рядом с собой на кровати, он накрыл их обоих одеялом. Не ожидая к себе такого внимания и заботы, девушка доверчиво прижалась к Снейпу, заглядывая ему в глаза.
- Хозяин вы хотите, чтобы я осталась? – маг долго молчал, разглядывая девушку, и Гермиона уже почти пожалела о своем вопросе, но он, наконец, ответил.
- В последнее время у меня было много женщин. Одни пытались сопротивляться, другие безучастно позволяли делать с ними все, что мне заблагорассудится. Ты первая, кто не просто подчинилась мне, но и не побоялась ответить. Поэтому мой ответ - да, ты останешься надолго, - Северус понимал, что Гермиона спрашивала только насчет этой ночи, но счел необходимым осветить ситуацию в целом. И, увидев, как удивленно расширились глаза девушки, она не ожидала от него такой откровенности, продолжил. – Те грязнокровки задерживались в моей постели не больше, чем на два-три дня. Если будешь послушной, как сегодня, то найдешь, что моей шлюхой быть намного приятнее, чем, например, Малфоевской. Но, предупрежу сразу. Произошедшее сегодня лишь малая часть того, что тебя ждет. Будет гораздо больше, - тут он ухмыльнулся, - и больнее.
Гермиона. не отрывая от мужчины взгляда, кивнула. Потом, поколебавшись, задала мучавший ее вопрос.
- А что случилось с теми девушками?
- Они мне были не нужны. А дарить свое имущество другим я не люблю, - Снейп безразлично повел плечом. – Ты у меня умница, сама догадаешься, что с ними случилось.
Гермиона, осознав его слова, вскрикнула, зрачки расширились и она, всхлипнув, судорожно вздохнула. Схватив руку мужчины, она начала покрывать поцелуями его ладонь, шепча:
- Я сделаю все, что вы захотите, мой господин. Вам не будет скучно со мной, клянусь, - потом, дрожа всем телом, она задала еще один вопрос. Гермиона знала, что не стоит спрашивать, но удержаться не могла. – Вы, правда, их убили?
- Нет, - буркнул Снейп. – отправил в маггловский мир. Кому как не мне знать обходные пути. Пока они еще существуют, - тихо, словно обращаясь сам к себе, добавил он. – А теперь заткнись и дай мне отдохнуть! - приобняв девушку за плечи, он притянул ее ближе.
Гермиона еще раз вздохнула, стараясь успокоиться, но в ее глазах все равно продолжал читаться страх и недоверие.
Северус наблюдал, как рабыня, устраиваясь поудобнее, положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Ему было и смешно, и обидно. На губах зельевара заиграла горькая улыбка – в кои-то веки он сказал правду и ему не поверили.

[Ringa-Atena]

Глава 11

Глава 11
Северус разглядывал спавшую рядом девушку и никак не мог отделаться от шальной мысли – она ему подходит как никто другой. «Да что это со мной? Северус, а Северус, ты решал заделаться романтичным героем-любовником, рыцарем со сверкающим мечом, спасающим прекрасных девиц из лап злодеев? Право, кончай глупить! Она рабыня, и ничего больше!»
Снейпу никогда не нравились застенчивые и закомплексованные девушки. Девицы, требующие подарков, томных взглядов и слов любви от своих воздыхателей и подавно были ему глубоко противны. Другое дело отзывчивые, пылкие любовницы, способные довести мужчину до помешательства своей страстью. Он бросил на Гермиону еще один взгляд. После сегодняшней ночи Снейп понял одно: в ней удивительным образом сочетались лед и пламя, жар и холод…скромность и распутство. И ему это понравилось.
О, Люциус знал, какой подарок преподнести приятелю! Маленькую мазохистку-грифиндорочку - настоящая развратница с ангельским личиком.
Северус хозяйски провел ладонью по ягодице Гермионы, потом слегка сжал упругую плоть. Застонав во сне, девушка еще теснее прижалась к нему, вызвав на лице мужчины довольную ухмылку своей отзывчивостью.
Видел бы сейчас Поттер свою подругу! А еще лучше, Уизли! Кстати о наших баранах. С Снейпа моментально слетела вся его игривость, а мысли вернулись к делам насущным. Что все-таки Люциус хотел от парня? Зачем Рональд появился в Малфой-мэноре? Невнятные оправдания приятеля, что он, дескать, всего лишь хочет помочь парню не вызвали у Северуса абсолютно никакого доверия. Нет, не тот человек Люциус Малфой, что станет бескорыстно помогать кому бы то ни было! Значит, юноша для чего-то ему нужен. Но, вот только для чего?
Мысли Снейпа незаметно переключились на еще одну проблему. Кто-то упорно старается представить его Темным Лордом. Нет, Северус был уверен, что вполне смог бы занять это место, благо, силы хватало. Если бы он, следуя юношеским порывам, не совершил ужасную глупость и не принял Темную Метку, то вполне мог бы потягаться силой с тем же Волдемортом, да и Дамблдором тоже, что уж тут мелочиться. Но… Почему в таких делах всегда всплывает какое-нибудь «но»? До сегодняшней ночи он даже не думал о такой возможности. После Исхода (так он про себя шутливо называл разделение) в голове иногда мерцали какие-то смутные образы, словно навеянные кем-то извне, взять те же сны, к примеру, но всерьез задумываться о возможности стать Темным Повелителем… Фу, править миром – это так скучно!
Послушав же излияния Гойла… Да и девчонка что-то такое про Нотта с Макнейром рассказала… Да, есть над чем подумать!
Неожиданно шальная мысль занять вакантное место Князя Тьмы показалась Северусу не такой уж глупой. «А что? Установить такой порядок, который полностью меня устроил бы, а потом можно спокойно удалиться от дел, скинув управление страной на своих советников. Главное, не забывать время от времени проверять работу и, - тут Снейп сухо усмехнулся, - вовремя этих советников менять».
Больше всего зельевара обеспокоило то, что слухи, казалось, идут из особняка Малфоев. Впрочем, поверить в то, что Люциус принялся строить козни у него за спиной, было не сложно. Несмотря на то, что оба мага неплохо относились друг к другу, а в молодости их можно было даже назвать лучшими друзьями, Малфой, как ни крути, был слизеринцем. А слизеринцы всегда поступают лишь в угоду себе, не обращая внимания на такие мелочи, как дружба, привязанность и симпатия. Да и вообще, людям свойственно меняться, а в последнее время Северус очень сильно отдалился от блондинистого семейства.
А еще этот Уизли там, откуда не возьмись, объявился, причем в самое неподходящее время. Такое чувство, будто ему специально показали Снейпа с Гермионой вместе.
Что еще необычного у нас случилось? Ах, да, та ловушка в лесу! Кто мог узнать, что Снейп собирается прогуляться в другой мир именно этой дорогой. И вообще, кто мог догадаться, что такие прогулки вообще возможны?
Это вполне могла быть Минерва. Северус как-то намекнул: помочь вернуться обратно, вполне ему по силам. Но, нет. Вряд ли прирожденная гриффиндорка, чья патологическая правильность и прямота была известна всем и каждому, пошла бы на такой шаг. Не тянула она на роль коварной злодейки. Вот ударить в лоб – другое дело.
Чего только стоила ее идея вновь собрать Орден и возглавить его. Северус тогда ясно дал ей понять, что больше не намерен заниматься всякими глупостями. Если ей так хочется, пусть играет в войнушки сама. Прослушав в ответ тираду о том, что он темная тварь и никогда не стремился помочь делу Света, и еще кучу таких же пафосных обвинений, Северус пожелал ей удачи и оставил воинствующую профессоршу самой разбираться со своими «гениальными» идеями.
Она собрала отряд, небольшой отряд, надо сказать. Макгонагал все никак не могла понять одного - многие еще не успели оплакать своих умерших, чтобы снова ввязываться в очередной конфликт.
Сопротивление просуществовало недолго, меньше месяца, если быть честным. Что тут удивительного? В отряд входили жаждущие приключений подростки, считавший, что быть в оппозиции к власти – это круто, но при этом не способные правильно наложить даже простейшее боевое заклинание, и отчаявшиеся, потерявшие всех близких, люди, самозабвенно бросавшиеся в бой только с одной целью - отомстить, пусть даже ценой своей жизни.
Малолеток переловили быстро, мстители же, понимая, что выхода нет, сами кидались под лучи Авады, считая, что смерть лучше плена.
Вот тогда Северусу пришлось попотеть. Ему не хотелось однажды утром обнаружить обезображенное тело Минервы, подвешенное на виселице возле здания Министерства.
С приходом к власти Пожирателей, вернулись и старые традиции. И одной из них было выставлять тела бунтовщиков на всеобщее обозрение, дабы никто не осмеливался больше выступать против законной власти, памятуя о последствиях. Каким бы варварским ни был этот обычай, но он работал. Число недовольных правительством магов таяло прямо на глазах.
Тогда Северус сбился с ног, выясняя, кто из сопротивленцев знал своего лидера в лицо. Благо, у Минервы хватило мозгов не раскрываться перед всеми своими последователям. Собрав группу из пяти посвященных, она через них передавала приказы остальным. Не очень-то по-гриффиндорски, если честно, но Северусу это было только на руку.
Ему пришлось лично навестить приближенных к Макгонагал. Стоило первому из них попасть в руки темных магов, и Северус первым вошел к нему в камеру. Когда зельевар ушел, то пленник уже никогда больше не смог бы заговорить. Остальных четверых постигла та же участь.
Снейп не знал, почему он это делает. Ну, ведь не потому же, что Минерва была…. А может, именно поэтому. Как бы то ни было, но он всегда старался ей помочь. В конце концов, именно он убедил попечительский совет в том, что лучшей кандидатуры на должность директора Хогвартса просто не существует. А ведь она даже спасибо ему не сказала, считая повышение в должность полностью своей заслугой. Да, раньше все были уверены, что следующим директором после Альбуса, будет именно она. Но, ведь Альбус погиб, и на что рассчитывала Минерва – непонятно.
Дамблдора немного жаль. Северус, особенно поначалу, искренне желал ему победы, и помогал, чем мог, если только эта помощь не мешала его собственным планам. Позже он понял, что Альбус довольно таки жесток для лидера Светлых сил, но в любом случае, уж лучше Дамблдор, чем Волдеморт.
Кстати, о Минерве! Может в гости к ней наведаться? И Грейнджер с собой прихватить, вот будет потеха – посмотреть, как вытянется лицо старой перечницы при виде своей лучшей ученицы, сидящей у его ног.
И все-таки, кто подстроил ему ловушку? Интересно, это тот же человек, что с таким упорством стремиться очернить Северуса в глазах общества, или новый враг?
Маг припомнил все, что случилось сегодня утром.

[Ringa-Atena]

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Воспоминания. Время: от рассвета до полудня.

Все было, как обычно и не предвещало никаких проблем. Он, как и много раз до этого, встал на узенькую тропинку, которая – при соблюдении определенных правил, конечно – смогла бы вывести к магглам. Таща за собой дрожащую худенькую девушку – его последнюю игрушку, к которой он так и не притронулся – Снейп целеустремленно шагал вперед.
По сторонам от тропы все заросло колючим кустарником, вымахавшим в полтора человеческих роста и разросшимся вширь настолько сильно, что иногда приходилось буквально силой продираться сквозь ветки, закрывающие дорогу. Идти было не далеко, главное добраться до маленькой полянки, поросшей клевером. Удивительно, как луговое растение смогло так разрастить в лесу, но факт оставался фактом. Впрочем, какая разница, Северусу даже нравилось смотреть на поляну, покрытую, словно ковром, маленькими белыми и розовыми пушистыми шариками. Все равно еще долго ждать нужного часа, почему бы и не полюбоваться цветами.
Несмотря на ранее утро, солнце уже высоко стояло в небе, немилосердно припекая. Хорошего настроения это не добавляло – если даже в лесу, под защитой деревьев, жаркие лучи умудрялись добираться до путников, заставляя устало утирать со лба пот, то что же будет на открытой прогалине, где над головой исчезнет последняя защита от палящего зноя.
А вот и нужное место. Теперь остается только ждать, когда стрелки на часах совпадут, указывая полдень. А потом Северусу останется только обойти камень в форме гриба, торчащий точно по центру поляны – четыре раза против часовой стрелки, два раза по часовой, и еще один раз против. После этого начинались чудеса. Даже он, рожденный магом и выросший в царящей вокруг атмосфере волшебства, не мог назвать происходящее ничем иным, как чудом.
Вместо клевера, на поляне появились бы синие васильки - тоже, что характерно, совсем не лесные цветы, а стрелки на часах, бешено вращаясь, начали бы двигаться в обратную сторону, отсчитывая время вспять. Солнце, словно подчиняясь ходу стрелок, мгновенно скакнуло бы к горизонту, а воздух наполнился бы утренней предрассветной прохладой и свежестью. И, когда он пойдет по тропе в обратном направлении, то вместо магического мира выйдет к магглам.
У него было бы шесть часов на то, чтобы отвести девушку и вернуться к полудню обратно на поляну. Если он не успеет, то следующая возможность вернуться появиться только на следующее утро.
Пихнув размазывающую по лицу слезы спутницу на травяной ковер под ногами, он, раздраженно вздохнув, уселся рядом и приготовился ждать. Как жаль, что привычная магия в этом месте напрочь отказывалась работать!
Краем глаза он уловил какое-то движение – это его рабыня постаралась незаметно отползти подальше.
- Далеко собралась? – хмыкнул он, с интересом наблюдая за попытками девушки сделаться как можно незаметнее. Получив в ответ прерывистый всхлип и полный ужаса взгляд, он предупредил ее. – Сиди на месте, если не хочешь оказаться под Империо, - девушка замерла, боясь пошевелиться. Глядя куда-то в сторону, Северус продолжил. – Я отведу тебя домой, - молчание в ответ. – К твоим родителям. Они ведь живы? – и снова тишина. Это уже бесило, и маг резко повернул голову к магглорожденной ведьме. - У тебя язык есть? – минутное колебание, а потом неуверенный кивок. – Ты поняла, то я тебе сказал? - еще один кивок, девушка уже не плакала, а во все глаза смотрела на хозяина. – Это хорошо, тогда слушай: когда вернешься домой, забудь о том, что ты волшебница, забудь о нашем мире и живи обычной жизнью. И упаси тебя Мерлин. пытаться искать дорогу обратно. Ты ведь из Гриффиндора? – неожиданно спросил он, и, дождавшись очередного кивка, предупредил. – Никаких попыток вернуться, никаких спасательных экспедиций по вызволению других грязнокровок из плена, никаких гриффиндорских глупостей. Ясно? - девушка часто закивала в ответ, и, так и не произнеся ни слова, пристроилась рядом с ним.
Северус вспомнил, как пришел к ней в первый вечер. Тогда он нашел ее всю в слезах, увидев мужчину, она забилась в угол и зарыдала еще громче. Сквозь всхлипы, можно было разобрать что-то вроде «не надо», «отпустите» и «пожалуйста». А ведь он ней даже не подошел. С досады маг выругался и, хлопнув дверью, вышел из комнаты, оставив девушку в одиночестве. «В следующий раз, когда соберусь купить себе женщину, надо не забыть поинтересоваться ее прежним хозяином. А то эту довели до помешательства и продали. И не дешево, между прочим», - подумал он, вслушиваясь в доносящийся из комнаты безутешный плач. Она явно не в себе. А потом появилась Грейнджер, и Снейпу стало не до полубезумной рабыни.
Даже сегодня вытащить ее из комнаты было практически не возможно, сколько бы он не говорил, что не тронет ее и все, что он собирается сделать - это для ее же блага, она не слушала. Пришлось применить магию и лишить ее сознания, только оказавшись в лесу, рабыня немного притихла. Можно, конечно, было бы использовать Империо, но Северус отчего-то жутко не любил это заклинание. Ему не нравилось смотреть, как мыслящее существо вмиг превращается в безвольную марионетку.
Исполнить задуманное и довести девушку до дому ему не дли. Внезапно Северус почувствовала, что наступила странная тишина – ни пения птиц, ни шороха листвы, ничего того, что является неотъемлемой частью лесной жизни. И как подтверждение его подозрений – сухой щелчок, звук, спущенной тетивы.
Только быстрая реакция и накопленный годами опыт шпионской жизни спасли мага от неминуемой смерти. Он дернул девушку к себе, загораживаясь нею, как живым щитом, и увидел, что стрела, предназначенная ему, вошла рабыне в горло. Сожалений он не испытывал, выбор между своей жизнью и ее был очевиден. Продолжая прикрываться мертвым телом, Снейп внимательно осмотрел окрестности, но враг, кем бы он ни был, решил отступить.
Оттолкнув от себя тело, он нырнул в окружающие поляну кусты, намереваясь выследить нападавшего.
Искать долго не пришлось, на развилке невысокого деревца был закреплен миниатюрный арбалет. Стрелка поблизости не наблюдалось.
Северус внимательно осмотрел оружие, но прикасаться к нему не стал. Мало ли что еще мог придумать неведомый стрелок. На первый взгляд, арбалет был самым обычным оружием, но что-то мешало Снейпу расслабиться. Внезапно, он насторожился, а потом с размаху бросился на землю, слушая, как свистит над головой новая стрела. «Интересно, а сам арбалетчик тоже здесь, или это просто еще один самострел?» - подумал он, отплевываясь попавшими в рот травинками. Такие штуки можно зачаровать на определенную цель, и они могут часами ждать, когда жертва окажется в пределах досягаемости, а потом нанести внезапный удар. Впрочем, зачем зачаровывать? Достаточно не заметить тоненькой веревочки под ногами, и оперенная смерть начнет свой безжалостный полет.
Больше всего смущало то, что атака была не магической. Колдовать нельзя было на поляне, а за ее пределами магия действовала как обычно. Затаиться в кустах и шарахнуть по нему Авадой - что может быть проще? Зачем волшебнику использовать маггловское оружие? А даже если и маггловское, то почему именно арбалет? Снайперская винтовка была бы гораздо эффективнее.
Похоже, кто-то, в случае удачи, решил приписать смерть Северуса сбежавшим от своих хозяев магглорожденным. горящим желанием отомстить всем магам. Такого, конечно еще ни разу не случалось, но публика, если правильно все преподнести, съест эту ложь за милую душу.
Северус немного пошевелился, но занять более удобную позицию ему не позволили. Рядом в воздухе снова свистнула стрела, разминувшись с ним всего лишь на пол ладони. Так, стрелы все-таки зачарованы. И зачарованы именно на него. Пока что ему везло, но долго это продолжаться не может, в следующий раз он может и не успеть среагировать на опасность.
Не дожидаясь, когда очередная стрела найдет таки свою цель, Северус аппарировал – куда угодно, лишь бы подальше отсюда - и… ухнул в болото.
Хотя болотом его можно было назвать с натяжкой, так невзрачное болотце… Опасаясь, что его перемещение могли отследить и атакуют, пока он в таком уязвимом положении, Снейп решил не колдовать. Даже не прибегая к магии, выбраться из болота, было делом пяти минут, но извозился в грязюке он изрядно.
Сейчас, Северус ничем не напоминал знатного аристократа, а больше походил на бродяжку, не видавшего ванной и чистой одежды, по меньшей мере, полгода.
Убедившись, что слежки за ним нет, Снейп, злой и раздраженный, аппарировал в свое поместье, чтобы обнаружить там эту лгунишку-Грейнджер, удобно устроившуюся в его любимом кресле. Ну, по крайней мере, ему было на ком спустить пар.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Вынырнув из воспоминаний, Северус снова посмотрел на мирно спящую Гермиону, потом повернулся набок, лицом к ней и, закинув на нее руку и ногу, приготовился к еще одной бессонной ночи. Девушка заворочалась во сне, но не проснулась, а только еще теснее прижалась к нему. По ее лицу блуждала улыбка – ей снилось что-то приятное. Пытаясь угадать, чтобы это могло быть, Северус сам не заметил, как соскользнул в сон. Впервые за последние полгода он спал спокойно.