Кевин Стейн. Братья Маджере.

[Ringa-Atena]

2.
Из рожка вырвался жуткий звук, который напомнил ему о временах постоянной боли,
времени пыток и мучения. Поддерживая себя на слабых локтях, он смотрел на тлеющие угли костра. Умирающие угли служили напоминанием Рейстлину о его плохом здоровье. Как давно он прошел испытание? Сколько времени прошло, с тех пор как маги в Башне Высшего Волшебства потребовали эту жертву в обмен на его магию. Месяцы. Только месяцы. Однако ему казалось, что он страдает так всю свою жизнь.
Отступив назад, Рейстлин поднял руки перед лицом, изучая кости, вены и сухожилия,
едва заметные в смутно освещенной роще. Свет от костра придавал его коже неземной красноватый оттенок, он размышлял о своей золотой коже – золотой коже, которую он получил в обмен на личное могущество, золотой коже, которую он заработал в борьбе за свою жизнь.
Мрачно улыбаясь, Рейстлин сжал руку в кулак. Он победил. Он стал победителем. Он
победил их всех. Но момент его триумфа был недолог. У нег начался неудержимый спазматический кашель, его шатало и трясло подобно разбитой марионетке.
Рожки играли, в то время как Рейстлин сумел отдышаться. Он шарил по талии, ища
маленький мешочек с травами. Поднеся его к своему носу и рту, он вдыхал до боли сладкий аромат измельченных листьев и высушенных стеблей. Спазмы прекратились и у Рейстлина возникла надежда, что на этот раз он нашел средство. Он отказывался принимать то, что он будет настолько слаб всю жизнь. Травы оставили горький привкус на губах. Он спрятал мешочек в кошель под пояс, который был более темно – красного цвета, чем остальная часть его одежд, из-за постоянного использования и ношения. Он не стал искать кровь, которая начала медленно подсыхать на мешочке с лекарством. Он знал,
что она там.
Медленно дыша, Рейстлин заставил себя расслабиться. Его глаза закрылись. Он
вообразил многочисленные и разнообразные линии могущества, пересекающие его жизнь – пылающим переплетением из золотых нитей его волшебства, его разума, его души. Он был хозяином своей собственной судьбы. Рейстлин снова слышал рожки. Они не играли ту жуткую неестественную музыку, которую он думал услышать после пробуждения – музыку темного эльфа, музыку, которая снилась ему в наихудших кошмарах, начиная с его подготовки к более высоким ступеням колдовства. Вместо нее была пронзительная, живая музыка непоседливого кендера.
Отбросив тяжелые одеяла, укрывавшие его, Рейстлин задрожал в холодном ночном
воздухе. Он сжал посох руками, нетерпеливо ощущая гладкую древесину, еще раз удобнее перехватил посох и поднялся.
- Ширак, - мягко сказал Рейстлин. Сила текла из его души в посох смешиваясь с магией, уже заключенной в черно-деревяном символе победы мага. Мягкий белый свет сиял от кристалла, сжимаемого лапой дракона, на верхушке посоха. Как только свет затопил рощу, музыка прекратилась. Ирвин посмотрел в удивлении, увидев закутанную в красное фигуру мага, возникшую рядом с ним.
- Привет, Рейстлин! – усмехнулся кендер.
- Ирвин, - тихо сказал маг, - я пытаюсь заснуть.
- Ты конечно прав, Рейстлин. – ответил кендер. – Уже полночь.
- Но я не могу спать, Ирвин, из-за шума.
- Какой шум? – кендер с интересом осмотрев кругом стоянку.
Рейстлин протянул свою покрытую золотой кожей руку и выхватил рожок, который
держал Ирвин. Он поднес его к самому носу кендера.
- О, - кротко сказал Ирвин, - этот шум.
Рейстлин затолкал рожок в рукава своих одежд и повернувшись, направился к своей
постели.
- Я могу сыграть для тебя колыбельную, - предложил Ирвин, вскакивая на ноги и
понесшись вслед за магом. – Если ты отдашь назад мой рожок. Или могу просто спеть для тебя.
Рейстлин обернулся и уставился на кендера. Свет от костра мерцал на песочных часах
в его глазах.
- Или может не надо, - сказал Ирвин, немного притихнув. Но кендер ни когда не оставался тихим долго. – Здесь действительно скучно, - добавил он, не отставая от мага. – Я думал ночью будет забавно, как было раньше, я ожидал, что кто-нибудь выпрыгнет из леса и нападет на нас, потому что Карамон сказал, что из-за этого мы и должны дежурить ночью, но никто не выскочил и не напал на нас, и это действительно становиться скучным.
- Дулак, - шепнул Рейстлин, начиная кашлять снова. Свет от круглого шара замерцал и
померк. Маг опустился на свою постель, уставшие ноги едва держали его.
- Сейчас, Рейстлин, позволь мне помочь тебе, - предложил Ирвин, расправляя одеяла. Кендер остановился, пристально, с надеждой посмотрел на мага.
- Может ты засветишь посох снова, Рейстлин?
Маг укрыл свое тощее тело тяжелым стеганым одеялом.
- Так я могу получить обратно свой рожок ?
Рейстлин закрыл глаза. Ирвин прерывисто вздохнул, его внимательный взгляд был
направлен на рукава одежд мага, в которых, как он видел, исчез его рожок.
- Спокойной ночи, Рейстлин! Я надеюсь, что утром ты почувствуешь себя лучше.
Маг чувствовал, как маленькая рука заботливо ласкает его руку. Кендер унесся
обратно, маленькие ноги издавали немного шума на влажной, покрытой росой траве.
Перед тем, как Рейстлин наконец провалился в сон, он еще раз услышал звук рожка.
Карамон проснулся в предрассветный час, как раз перед наступлением времени его дежурства. Товарищи решили разбить ночное время на две стражи. Ирвин дежурил первую половину ночи, Карамон – вторую. Карамон предпочел дежурить в предрассветные часы, известные как «час мертвеца», так как в это время, с наибольшей вероятностью, могли возникнуть неприятности.
-Ирвин, ложись, - сказал Карамон, но только увидел, что его приказ уже выполнен. Кендер лежал крепко спящим, крепко сжимая в своей руке набор рожков. Карамон
покачал головой. Что можно ожидать от кендера? По своей природе кендер ни чего не боялся, ни живого, ни мертвого. Поэтому было чрезвычайно трудно внушить кендеру необходимость охраны лагеря.
Не то, чтобы воин верил, будто они подвергались какой - либо опасности); земли
вокруг были тихими и спокойными. Но Карамон больше не смог бы отдыхать, стоя на часах, а потом идти, возможно, идти в течение дня без еды. Это было одной из причин, – по крайней мере так он сказал брату, – по которой они нуждались в сопровождении Ирвина в их путешествии.
Воин прислонился к дереву. Ему нравилось это время ночи. Он любил смотреть, как
луны и звезды исчезают в первом утреннем свете. Созвездия вращались, крутились и встречались между собой – Платиновый дракон Паладайна, пятиголовый дракон Такхизис и между ними бог Гиллеан, символ равновесия. Многие другие на Крине больше не верили в этих древних богов, и даже не помнили названия их созвездий. Карамон узнал их от своего брата. Иногда воин задавался вопросом – верил ли Рейстлин в презираемых всеми богов. Если да, то никогда не упоминал об этом и не поклонялся им открыто. Наверно это правильно, решил Карамон. В эти дни и в это время подобная вера могла принести смерть.
В воображении Карамон соединил яркие точки звезд прямыми и кривыми линиями,
получив символы Добра и Зла. Он нашел тезку близнецов – бога Мажере, называемого Избранным. Поднял взгляд на эльфов ( показанных его другом Танисом), на Богомольца Рыцарей Соламнии ( показанного Стурмом). Созвездие находилось в глубокой густой темноте наверху. Карамон знал от Рейстлина, что оно, по предположениям, символизирует стабильность мысли, мир разума. Небеса действительно давали ему чувство уверенности, постоянного равновесия в мире. В независимости от произошедшего, созвездия всегда будут там.
Поприветствовав звезды, Карамон поднялся на ноги. Время работать. Двигаясь тихо. Осторожно, что бы не разбудить своего спящего брата, Карамон сложил свое оружие у ног и поверхностно осмотрел его. Было три меча, все старые и изношенные в сражениях.
Все они были подделками, так называемыми полуторными мечами, и могли использоваться как одной, так и двумя руками. Рукоять была грязной, почерневшей от крови, гарда – простой не украшенный металлический брусок, надетый на рукоять; четырехфутовое лезвие - было зазубренным и иссеченным от отражения бесчисленных атак противника.
Другие мечи были поменьше: старый изношенный палаш с противовесом в основании и кинжал полтора фута длинной, с большой рукоятью и широким лезвием. Они были оружием опытного воина, того, кто никогда бы не пожертвовал своей честью ради победы. Они были старыми и близкими друзьями. Другое оружие Карамона было военными трофеями, подарком мертвых. Одно, два или даже три лезвия кинжалов выдавались из рукоятей, вырезанных в виде демонов и драконов. Был обоюдоострый стилет, его лезвие было изогнуто подобно змее, и несколько видов метательного оружия, вроде стрелок и ручных топориков. Все это было взято у врагов, которые более не нуждались в нем. Вынимая точильный камень и ткань, воин начал чистить оружие. Решив начать с мечей, он наточил их об камень, вытирая влажной от воды тканью. Он поднял первое лезвие, осматривая его в серебряном свете Солинари, держа перед глазами, что бы удостовериться, что лезвие ровное и сгибая руками, если он был неудовлетворен осмотром. Он искал трещины или вмятины, которые показали бы, что меч нужно выбрасывать, потому что он мог сломаться во время боя. Не было ни одной. Карамон являлся знатоком всех видов персонального боя и хорошо знал, что надлежащий уход за оружием мог спасти его жизнь. Он убрал свои приспособления, вкладывая мечи в ножны и привязывая их сзади к широкому мускулистому телу. Его руки могли согнуть самые тяжелые бревна, поднимать большие тяжести, преодолевать наибольшие препятствия. Вены вздувались возле мускулов, столь же твердых как железные пластины. Тонкие полоски кожи, скрепляющие не украшенные доспехи Карамона, скрипели, когда он глубоко дышал, он носил толстые бронированные поножи, прикрывающие ноги снизу. Сильный и мощный, Карамон был рожден для борьбы, в то время как его брат был рожден для магии. Большинству людей было трудно понять, что эти двое являются близнецами.
Небо было ясным, звезды сияли ярко, без намека на облака.
- Завтра будет прекрасный день, - сказал себе Карамон, потягиваясь. Он почесал шею левой рукой и вытер лицо правой. Он замерз.
Ирвин позволил костру потухнуть, ничего не осталось, кроме тлеющих угольков. Тяжело вздыхая и посылая проклятья на голову беспечного кендера, Карамон прошелся по периметру рощи, ища упавшие сучья и палки. Рейстлин будет нуждаться в тепле костра, когда проснется. Он потребовал бы нагреть травяной настой, который, как он полагал, ослаблял его кашель.
Карамон был разочарован, не найдя никакой подходящего сушняка, в окрестностях стоянки. Бросая обратный взгляд на брата, все еще закутанного в одеяла, Карамон направился глубже в лес, надеясь найти какое-нибудь топливо, но не имея возможности уйти далеко от своих спутников. Он был в пятнадцати минутах ходьбы от лагеря, когда услышал странный звук сзади возле рощи. Вначале он подумал, что это было движение какого-нибудь лесного хищника, но затем он услышал другой – скрывающий тайное движение.
Карамон спрятался позади огромного дуба, спокойно вытаскивая большой полуторный меч и меньший, более неудобный. Тщательно прислушиваясь, воин размышлял о том, что он услышал, шепот предостерегающего сигнала, или сигнал показался ему. Он проверил, свой путь назад к опушке. Лес обеспечивал превосходное укрытие, однако он так же скрывал его противников, как скрывал их присутствие ранее.
«Пять ублюдков», - Карамон представил себе, как они присели в тени другого дуба. Он
снова слышал звуки их движений, представлял себе их действия, поскольку теперь он преследовал их, слушая свист командира и ответы его соратников. Он рассчитывал вложить в ножны свой кинжал и использовать метательное оружие, может быть стрелки или нож, чтобы убрать разбойников одного за другим. Но когда он добрался к краю рощи, он позабыл все, что думал о стратегии. Солинари и Лунитари залили рощу серебряным и красным светом, который смешиваясь, давал двойные тени, которые двигались и дрожали, отражая действия разбойников.
Трое мужчин, державших военные копья, стояли возле спящего на постели Рейстлина.
Двое других стояли около Ирвина.
- Эти дураки никогда не попадут в Мереклар, - сказал один, самый высокий из троих,
в черном капюшоне надвинутом на голову. Подняв свое копье, он погрузил его в тело Рейстлина.
Выскакивая из леса и яростно ревя, Карамон ринулся вперед. Он свалил одного из воров полуторным мечом, в то время как нанес удар кинжалом в живот другому. Оставив кинжал в теле вора, он перехватил меч двумя руками. Кровь зашумела в его ушах, заглушая все другие звуки, когда он погнался за оставшимися бандитами. Один из них поднял копье, что бы отразить удар, но резким движением вниз Карамон сломал древко и погрузил его в тело врага, тот умер с удивлением на лице. Второй предательски прыгнул на громадного воина и великан не смог повернуться вовремя, что бы отразить нападение. Это не имело значения. Его брат был мертв, его жизнь была окончена так или иначе. Рыдая, Карамон увидел краем глаза, как спускающееся сверкающее лезвие остановилось в воздухе. Головорез упал, как мертвый. Карамон смотрел пораженный, совсем опустив свой меч. Потом он услышал мягкое пение слов, доносящихся с лесной опушки, и увидел, как Рейстлин появился из тени. Карамон протянул ослабшую, дрожащую руку к своему брату.
-Рейст, - шепнул Карамон.
Рейстлин остановил его взглядом.
- В чем дело Карамон, ты смотришь так, будто увидел призрака.
Карамон позволил руке вернуться назад. – Я так и думал несколько минут назад,
Рейст! Я думал, что ты мертв! – Великан мог только говорить, почувствовав облегчение.
Лицо мага, затененное красным капюшоном, не показало никакого намека на эмоции.
- Я не мертв, только не благодаря тебе! – Он подошел, и с холодным любопытством
посмотрел на оставшегося противника. Конечности вора были скованы колдовством. Он был не способен двинуться, неспособен преодолеть наложенное заклятье.
- Я пошел, чтобы поискать дерево для костра, - стыдливо пробормотал Карамон.– Я
честно не предполагал, что могла возникнуть опасность. Я не слышал о ворах в этих краях. И огонь погас, я знал, что ты сильно мерзнешь и потом твой отвар, который ты пьешь…
- Не бери в голову! – Рейстлин нетерпеливо прервал оправдания брата. - Ты же
знаешь, как чутко я сплю. Я услышал их приближение на довольно большом расстоянии.
Маг сделал паузу, тщательно исследуя их пленника.
- Немного необычно для профессиональных воров, ты так не думаешь, Карамон?
- Да, действительно, - сказал воин, почесывая голову. – Они действительно казались неуклюжими.
- Жалко вожак сбежал.
- Он? – Карамон взревел и огляделся.
- Человек в черном капюшоне. Он сбежал в тот момент, когда ты ворвался в рощу. Я думаю, что беседа с ним была бы весьма интересной. Ты слышал его слова, перед тем, как он пронзил то, что считал моим мягким и податливым телом.
Карамон вернулся мыслями назад, к пролитой крови, опасениям и печали и вспомнил
услышанное: « Эти дураки никогда не попадут в Мереклар».
- Будь я проклят, - сказал воин, ошеломленный знанием пришедшим к нему.
- Да, братец. Не воры, а наемные убийцы.
- Я могу пойти за ним.
- Ты бы никогда не нашел его. Он находится на своей земле, а мы – нет. Давай-ка
взглянем на того, которого мы схватили. Ширак. – Волшебный свет посоха мерцал. Рейстлин поднес его поближе к убийце, тогда как Карамон схватил сальный кожаный шлем, который носил мужчина и сдернул его. Лицо, глядевшего на них, было заморожено заклинанием Рейстлина, в то время как он уже был готов повалить Карамона. Рот убийцы был искривлен в кровожадной усмешке. Очевидно он наслаждался идеей об убийстве человека ножом в спину.
- Я собираюсь снять заклинание. Держи его. – Приказал Рейстлин. Карамон ухватил
худую шею человека своей огромной рукой, приставив кинжал к шее убийцы. При движении покрытой золотой кожей руки Рейстлина, тело человека дернулось. Карамон слегка усилил захват, кинжал уколол кожу убийцы.
- Я не убегу! – заскулил человек, я охромел. – Только не позволяй ему больше
заколдовывать меня.
- Я не буду, если ты ответишь на несколько вопросов, - сказал Рейстлин своим мягким
шепчущим голосом.
- Конечно, я расскажу вам все. Только не надо снова магии.
- Кто вас нанял, чтобы убить нас?
- Я не знаю. Тот в черном капюшоне. Я никогда не видел его лица.
- Как его зовут?
- Я не знаю. Он не говорил нам.
- Где вы встретили его?
- В гостинице недалеко от Мереклара. «Черный кот». Вчера вечером. Он сказал, что у
него есть работа для нас. Он говорил, что мы только ограбим вас, он ничего не говорил об убийстве.
- Ты лжешь, - холодно сказал Рейстлин. – Вас наняли, чтобы убить нас во сне.
- Нет. Я клянусь. Я был…
- Я устал слушать его бормотание. Заставь его заткнуться, Карамон.
- Навсегда? – предложил Карамон, его рука обхватила горло убийцы.
Рейстлин, казалось, обдумывал предложение. Вор притих, его лицо теперь искривилось в гримасе ужаса.
- Нет, я найду ему другое применение. Держи его крепко.
Рейстлин откинул капюшон с головы. Мерцающий свет лун-близнецов отразился в его
глазах – глазах со зрачками в форме песочных часов, глазах, которые видели как все распадается, увядает и умирает. Блеск золотой кожи и преждевременно поседевшие волосы выглядели ужасно на двадцатиоднолетнем юноше. Рейстлин медленно приблизился к вору.
Человек закричал и начал отчаянно вырываться из напряженного захвата Карамона. Протянув золотокожую руку, Рейстлин положил пять пальцев на лоб вора. Человек скорчился при прикосновении волшебника и начал выть.
- Заткнись, - проворчал Карамон, - и слушай моего брата.
- Когда ты увидишь того человека в черном капюшоне, ты скажешь ему, что мой брат и я прибудем в Мереклар, и не будем знать отдыха до тех пор, пока не найдем его. Ты понял?
- Да! Да! – жалобно вскрикнул человек
- Сейчас я наложил на тебя проклятие. В следующий раз, когда ты хладнокровно оборвешь чью – то жизнь, призрак убитого восстанет и будет следовать за тобой. Днем он будет идти как пес по твоим следам. Ночью – преследовать тебя во сне. Ты будешь делать все, чтобы избавиться от него, но напрасно. Призрак доведет тебя до безумия и в конце концов ты повернешь свой грязный нож против себя.
Рейстлин убрал руку. – Пусть он уходит, Карамон.
Великан освободил убийцу, который упал на колени. Он остался сидеть на земле, украдкой глядя на братьев. Карамон сделал угрожающий жест кинжалом, человек вскочил на ноги и бросился, охваченный паникой, в лес. В течение нескольких минут они слышали, как он врезается в деревья и натыкается на кустарники.
- Это было страшным проклятием, - испуганно сказал Карамон. – Я и не знал, что ты
умеешь накладывать подобные заклинания на людей.
- Я не умею, - сказал Рейстлин, а затем начал кашлять, с усиленными спазмами, которые мучили его маленькое тело. Он протянул руку брату, который мягко взял ее и повел мага обратно к постели.
- Ты имеешь в виду… в действительности на нем нет проклятия? – спросил Карамон смущенно. Он помог близнецу лечь.
- О проклятье на нем есть, сказал Рейстлин, когда снова смог говорить. – Но я не накладывал его, - тонкие губы мага растянулись в небольшой улыбке. – Он сделает это сам. Только не стой там вылупившись на меня. Я замерз до предела. Пойди и собери побольше дров. Я буду держать посох зажженным, пока ты не разведешь огонь.
Карамон покачал головой в недоумении. Отправившись собирать дрова, которые он разбросал во время нападения на убийц, он чуть не упал, зацепившись о спальный мешок Ирвина. В волнении, он забыл о кендере. Карамон вспомнил убийц, стоявших над Ирвином, и их высоко занесенные копья. Став на колени, воин положил руку на маленькую, закутанную в одеяло фигурку.
- Ирвин? – встревожено спросил Карамон
Из глубины одеял послышался зевок, движение и, наконец, на верху возникла голова. Сонно осмотревшись в проясняющемся утреннем свете, увидев зарубленные окровавленные трупы, лежавшие на земле, сломанное оружие, смятую траву, кендер крутнулся и вскочил на ноги. Рот Ирвина широко распахнулся. Глаза выпучились. Он переводил дикий взгляд с Рейстлина на Карамона туда и обратно.
- Все в порядке, Ирвин. Не кричи. Ты в безопасности. Убийцы ушли.
- Я знаю, - закричал Ирвин, бросаясь на землю и колотя ногами. – Это нестерпимо!
- Что? – потребовал воин, пораженно. – В чем же тогда дело?
- Как ты мог, Карамон! – рыдал Ирвин. – Я думал мы были друзьями! Драка – а ты позволил мне ее проспать!

@темы: Кевин Стейн. Братья Маджере.